Начну издалека. Череповец 1996 год.
В сумбурные 90-е годы, судьба меня побросала и из неплохого вроде бы мостостроителя превращала в мелкого бизнесмена, частного сыщика (да-да, не удивляетесь – это отдельная история), безработного, журналиста, а потом редактора городской газеты.
И вот уже как редактор газеты в середине девяностых довелось мне брать интервью у нового начальника череповецкого горотдел ФСБ Александра Гусева. Оказалось, что он служил в Афганистане в военной контрразведке. Я же в то время уже написал один сюжет об Афгане, и, естественно, за тему зацепился. В результате вышло два материала (за них я потом получил премию интернет ресурса Военная разведка – «премию» ношу до сих пор). В одном из разговоров я его спросил, что было самое неприятное и даже противное в работе военной контрразведки там «за речкой». И получил ответ: «Работа по своим, например, по бывшему командиру Ташкентской дивизии….»
Не успел договорить, как я назвал фамилию – Слюсарев Иван Иванович?
Естественно, встречный вопрос, откуда знаю?
Ангола 1984-1986 г.г.
В Лубанго дом группы Мосты, примыкал к зданию нашей военной миссии. Естественно Я там бывал и многих знал. На площадке играли в волейбол. Когда приезжал ГВС генерал Курочкин ходили болеть за своих. А Курочкин в свои, кажется, 63 года игрок был хоть куда. И знаком был я с советником командующего 5 ВО полковником Гаркавкой Александром Алексеевичем. Практически каждое утро приходил к ним узнать обстановку и принять решение, можно ли ехать на маршруты.
А однажды мы достаточно близко познакомились. У нас была шикарная баня, и Гаркавка попросил моего шефа контракта Науменкова Валерия Михайловича организовать баню для командующего округом полковника Кианды. В баню проехали мы с шефом на своем Уазике, Гаркавка с замечательным переводчиком Сашей Чистяковым на своем, а Кианда приехал с охраной (на чем уже не помню).
Что такое баня – это и водка, и виски… И жар за 100 Цельсия. Естественно Кианде тяжеловато и он парилку пропускал (виски и водку не пропускал ). А полковник с моим шефом люди закаленные в парилке подолгу сидят. Саша, как переводчик, человек военный должен был быть с шефом, мне же досталась доля развлекать Кианду. Мужик он был замечательный, умный и интересный собеседник. Что на него нашло, не знаю, но мне он стал жаловаться на своих подчиненных, рассказал много пикантных моментов, характеризующих их некомпетентность. И сообщил о сегодняшних утренних перемещениях и замене в руководстве отделов и служб округа.
Поздно ночью кое-как я привез к дому шефа, Гаркавку и Сашу. Честно, помню плохо – мне такой дозы, какую тянули они, не осилить, но автопилот сработал и я даже дома, отстегнул магазин от АК, передернул затвор, но патрон не поймал, тот укатился под кровать, а нагнуться я боялся потерять равновесие. Выполнил контрольный спуск в сторону открытого окна и неба, присоединил магазин, поставил на предохранитель. Что было дальше, не помню (а мастерство-то все-таки – не пропьешь ).
Особенность моего организма при переборе – засыпаю сразу, а просыпаюсь рано.
Утром нужно в миссию, и пошел я рано. А там Гаркавка – как и не пил, но мое состояние понял, и пивом я чуть у него подлечился, а за кофе передал весь вчерашний рассказ Кианды.
Что-то он побагровел, вызвал замов (всех не помню), а советника по разведке точно. И при мне начал их сношать, что они ни хрена не знают, что делается под носом. Тут я ушел, посчитав невозможным слушать эти речи, которые АА вел при мне – постороннем.
С это момента Гаркавка пару раз звал меня, когда нужно было переводить что-нибудь конфиденциальное.
Когда Гаркавку улетел в Союз, то «передал» меня Слюсареву, как человека, которому можно доверять важные переговоры, ежели понадобиться, но таких оказия не случалось, я убыл в отпуск, и на следующий год работал в Луанде.
Афганистан
Слухи о торговле наркотой ходили давно, и мутные разговоры о перевозке «дури» в гробах как «груз 200» тоже имели место быть. Но все воспринималось, как «не может быть, чтобы наши офицеры…» Оказывается правда. Забивали караваны с опием и возили в Союз. И полковник Иван Иванович в этом деле был замешан.
Ангола 1986 год
Работал я уже в Луанде – старшим столичной группы, и постоянно бывал в ГКЭС. Знакомых стало много. Отношения хорошие практически со всеми. Полетел я из Луанды и на аэродроме мне из ГКЭС не помню, кто, но из ГИУ (кто в курсе, тот знает, кто, в основном были эти офицеры) попросил довезти до Лубанго и «сдать» советнику по авиации 5 округа Емельянову, которого я знал. Познакомились с человеком, довез я его (о нем нужно рассказать отдельно). Емельянову «сдал», а на аэродроме пьянка: наши военные, кубинцы, ангольцы и полковник Слюсарев. Празднуют отъезд Слюсарева в Москву – на присвоение генеральского звания, так он мне сказал. Естественно, мне было налито, и мною употреблено с пожеланиями Ивану Ивановичу большой звезды, зигзагов на погонах без единого просвета.
Потом в Луанде, дней через двадцать те же ребята из ГИУ шепнули, что Слюсарева в Шереметьево взяли. Но тогда я не знал за что.
Афганистан, Ташкент
Слюсарев получил 12 лет. Деталей и состав осужденных не знаю, но по делу был еще один офицер из ВДВ, череповчанин Андрей С. (фамилию называть не буду). Ему сумели передать в камеру РГД-5 и он себя подорвал гранатой. Но живой, только лишился ноги.
Череповец 1996 год
С полковником Александром Гусевым мы с тех пор в добрых отношениях, он уже давно в отставке.
Историю Андрея С., я узнал от коллег Гусева.
А Андрей С. из-под трибунала вывернулся, как инвалид, а скорее всего, вывели, чтобы не расширять круг и не дай бог, чтобы не выйти на высокие фигуры.
Он вернулся в Череповец, как ветеран Афганистана, но с «афганцами» не контачил, и они его недолюбливали. Занимался бизнесом, в бизнесе был жесток, но на криминале не пойман, подчеркиваю, не пойман. Умер несколько лет назад, но афганцы-череповчане его не поминали.
Сергей Кононов