А. ТОКАРЕВ. ФНЛА В АНТИКОЛОНИАЛЬНОЙ БОРЬБЕ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ В АНГОЛЕ

По просьбе посетителей сайта  начинаем  публикацию научных работ, касающихся истории Анголы, истории советско-ангольских и российско-ангольских взаимоотношений.

Представляем Вашему вниманию главы из научного труда старшего научного сотрудника Института Африки РАН, кандидата исторических наук Токарева Андрея Александровича, которые раскрывают хронологию событий предшествовавших провозглашению независимости Народной республики Ангола и начало вооруженной интервенции иностранных государств.

 А.А.Токарев

ФНЛА  В  АНТИКОЛОНИАЛЬНОЙ  БОРЬБЕ  И  ГРАЖДАНСКОЙ  ВОЙНЕ  В  АНГОЛЕ.

Москва, 2006 год, Институт Африки РАН, — 184 с..

Глава 3. Место и роль ФНЛА в период возобновления вооруженных столкновений между антиколониальными организациями Анголы и их перерастания в гражданскую войну

 Выступая на церемонии подписания Алворского соглашения, лидер МПЛА А. Нето от имени всех трех движений-участников переговоров, в частности, заявил: «Наконец-то достигнут главный элемент успеха освободительной борьбы, и мы уже не согласимся, чтобы непринципиальные разногласия были превращены нашими недругами в жаркие споры»(1).

Между тем, незадолго до подписания Алворского соглашения, уже существовали достаточно серьезные опасения возможности угрозы гражданской войны между тремя движениями в случае, если они не смогут забыть о своих разногласиях(2).

Действительно, признаки возобновления конфронтации между движениями наметились сразу после подписания Алворского соглашения. Уже через неделю после этого события руководство ФНЛА и УНИТА выступили совместно против создания объединенных национальных профсоюзов, заявив, что этот вопрос – в компетенции будущего Переходного правительства(3).

Сомнения в мирном ходе событий были вызваны и тем, что значительная и довольно влиятельная часть ангольского общества – в основном это были чиновники, военные, торговцы и другие, преимущественно белые и «ассимиладуш» – не только не отдавала предпочтение ни одному из движений, но вообще враждебно относилась к самой идее возможности прихода к власти «националистического правительства».

Существовали также веские опасения вмешательства в «ангольский вопрос» внешних сил.

Нет сомнений, что в этот период, каждое из движений непосредственно влияло на развитие внутриполитической обстановки в стране – через выступления или действия не только своих руководителей, но и представителей более низких звеньев их структур. В целом же ситуация в Анголе все более грозила сойти с пути мирного урегулирования.

В выступлении по радио Луанды лидер УНИТА Ж. Савимби обратился к населению страны с призывами, явно направленными против МПЛА: «Анголе не по пути с марксизмом! У нас свой, собственный путь! Нам не нужен марксизм!»(4). Некоторые лозунги и УНИТА, и ФНЛА были проникнуты откровенной нетерпимостью, непримиримостью, подстрекательством: «Савимби – бог черных!»; а у ФНЛА порой перекликались с идеями токоизма: «Бог на небе, Холден – на земле!», «Только ФНЛА!» и т.п.

Лозунги сторонников МПЛА отличались меньшей непримиримостью, категоричностью и бескомпромиссностью: «Приветствуем МПЛА, да здравствует социализм!»; им была присуща бóльшая общенациональная направленность: «От Кабинды до Кунене – один народ, одна нация!» и т.п.

Порой, однако, встречались и более острые призывы. В связи с осложнявшейся внутриполитической обстановкой, лидер МПЛА А. Нето заявил: «Мы прекрасно понимаем, что предстоит еще многое сделать для обеспечения полной победы, но мы уверены, что ангольский народ в этой борьбе будет на нашей стороне. Недаром самый популярный сегодня в стране лозунг – «Народ – это МПЛА, МПЛА – это народ!»(5). Как подчеркнул А. Нето на митинге в честь прибытия из эмиграции лидеров МПЛА (в начале февраля  1975 г.), борьба еще не закончена, наступил ее решающий этап; предстоит еще помериться силами с теми, кто выступает против движения Анголы к подлинной независимости и социальному прогрессу(6).

В некоторых районах страны происходило искусственное нагнетание напряженности противниками процесса мирного урегулирования; в столице и в ряде других районов Анголы возобновились вооруженные столкновения, спровоцированные противниками Алворского соглашения. Автор располагает сведениями о планах руководства ФНЛА организовать 15 марта1975 г. (в годовщину вооруженного восстания УПА в1961 г.) государственный переворот и захватить власть в Анголе в свои руки. Можно предположить, что каждое движение в этот период не только не разоружалось, но, напротив, предпринимало меры к довооружению.

Мирный переходный процесс нарушили столкновения между формированиями ФНЛА и МПЛА, начавшиеся 23 марта1975 г.(7).  По сведениям Ж. Савимби, только в апреле в столкновениях между африканцами в Анголе погибло почти 4 тыс. человек. Эти события привели к введению в столице Анголы с 30 апреля комендантского часа(8).  С этих событий, отмечает Дж. Стоквелл, начался фактический раскол и в Переходном правительстве страны(9).  Некоторое время западные СМИ пытались объяснить суть происходивших в Анголе событий лишь межплеменными противоречиями. Но по мере того, как на поверхность всплывали и становились достоянием общественности все новые факты о связи «умеренных» ФНЛА и УНИТА(10)  с международными монополиями и нарастающей поддержки извне каждого из движений, западные политики начали готовить мировое общественное мнение к мысли о неизбежности гражданской войны в Анголе.

В середине 1975 г. одним из эпицентров противостояния ФНЛА и МПЛА стала провинция Кабинда. К тому же с января 1975 г. там активизировала свою деятельность сепаратистская организация ФЛЕК, ставившая целью выход этой провинции из административного подчинения Луанде и создание независимого государства. Свою позицию по этому вопросу лидеры ФЛЕК обосновывали доводами как этно-исторического, так и географического характера(11).

Поскольку среди трех основных движений Анголы МПЛА наиболее последовательно отстаивало целостность страны и пользовалось большим влиянием в Кабинде благодаря своей активной деятельности в этой провинции в годы антиколониальной войны, борьба ФЛЕК была направлена, в первую очередь, именно против МПЛА. Позиция ФЛЕК в отношении МПЛА совпадала и с намерениями лидеров ФНЛА и УНИТА – вытеснить МПЛА из Кабинды и тем самым ослабить его позиции, более сильные, нежели позиции ФНЛА и тем более УНИТА. Таким образом, наметился временный альянс: ФНЛА-УНИТА-ФЛЕК, ставивший целью ликвидировать «гегемонию МПЛА» в этой провинции(12).  В связи с разворачивавшимися боевыми действиями, руководство МПЛА стремилось установить свой контроль над всеми атлантическими портами Анголы к югу от Луанды, чтобы иметь возможность беспрепятственно получать помощь, включая оружие, от дружественных ему стран и зарубежных организаций.

Впервые после прекращения огня (в1974 г.), еще до провозглашения независимости, оружие для МПЛА прибыло в Анголу морским путем из Югославии; эта поставка была результатом хороших личных отношений между А. Нето и И.Б. Тито(13).   Впоследствии оружие, предназначавшееся для МПЛА, доставлялось в Анголу из стран, поддерживавших это движение, через порт и аэродром города Пуэнт-Нуар (Народная Республика Конго) морским и воздушным путями(14).   С ведома (не исключено, что и при содействии) португальского гарнизона в Кабинде, военный аппарат руководства ФНЛА перебрался из Заира на территорию этой провинции, через ее южную границу (в районе Иемы). 2 июня1975 г. отряды ФНЛА напали на пункты размещения МПЛА в Кабинде (столице одноименной провинции), нарушив таким образом Алворское соглашение. Однако нападавшие не смогли закрепиться в Кабинде из-за силового превосходства МПЛА и значительной поддержки, оказываемой этому движению со стороны местного населения(15).   Отряды МПЛА не только отразили нападение, но и отбросили нападавших на территорию Заира, а часть бойцов ФНЛА сдалась войскам португальского гарнизона. Таким образом, МПЛА сохранило контроль над провинцией и подтвердило свое военное превосходство над объединенными силами противника в этой части страны.

Отношения между движениями накалялись, все чаще их руководители обвиняли друг друга в умышленном саботировании Алворского соглашения. При этом лидеры каждой организации все активнее апеллировали к мировому сообществу, стремясь привлечь на свою сторону влиятельные силы. Над процессом перехода Анголы к независимости нависла серьезная угроза.

 Перед опасностью возобновления широкомасштабных боевых действий между движениями португальское правительство выступило в качестве посредника и добилось соглашения между МПЛА и ФНЛА о восстановлении присутствия ФНЛА в Кабинде. Этим же соглашением была зафиксирована договоренность о выводе из административного центра провинции, города Кабинды, вооруженных формирований обеих организаций, во избежание напрасных жертв среди населения. Как видно, речь о боевых отрядах УНИТА на переговорах не шла, что свидетельствует, в частности, о незначительном в тот период влиянии УНИТА в этом стратегически важном районе Анголы.

Соглашение способствовало установлению в Кабинде двухмесячного относительного затишья. Между тем, на другие районы действие соглашения не распространялось; воспользовавшись этим, ФНЛА, располагавший тыловыми базами на территории Заира, а также в Северной Анголе, сумел вытеснить МПЛА из северных провинций страны – Зайре и Уиже(16).   Очаги вооруженных столкновений продолжали возникать; в результате погибло около 1 тыс. человек(17).   Причину возникшей в Анголе взрывоопасной ситуации президент Кении Дж. Кениата оценил так: создание Переходного правительства с участием трех освободительных движений пришлось не по вкусу врагам Африки, которые в своих корыстных целях пытаются расколоть эти движения, противопоставить их друг другу. Теперь, когда известно, кто и в чьих интересах действует в Анголе, необходимо добиться единства сил освобождения Анголы во имя содействия независимости…(18).

Дж. Кениата стал одним из инициаторов очередной попытки примирить враждующие Движения. В июне в кенийском городе Накуру состоялась новая встреча лидеров МПЛА, ФНЛА и УНИТА. Обсуждались вопросы о мерах по нормализации обстановки в Анголе (как отмечалось, в связи с попытками сил внутренней и внешней реакции путем вооруженных провокаций и саботажа сорвать процесс деколонизации и провозглашения независимости), обсуждались также пути урегулирования разногласий и вопрос о выработке единой программы действий(19).   Участники договорились о прекращении военных действий, освобождении пленных, разоружении гражданских лиц, демобилизации своих войск(20).

В подписанном 21 июня соглашении лидеры МПЛА, ФНЛА и УНИТА договорились о мерах по обеспечению процесса деколонизации страны, в частности, о создании объединенных вооруженных сил численностью 30 тыс. человек, то есть на 6 тыс. больше, чем было предусмотрено Алворским соглашением. Последнее представляло собой серьезный отход от четырехсторонней договоренности и создавало прецедент для возможных будущих отклонений от январских договоренностей. Документ фиксировал также единое мнение сторон по вопросам о проведении выборов в Учредительное собрание в октябре 1975 г. (как это и было предусмотрено Алворским соглашением) и об обеспечении всем трем движениям возможности заниматься политической деятельностью на всей территории Анголы. В связи с постоянно ухудшавшейся экономической ситуацией в стране, стороны также призвали к введению строгой экономии материальных и финансовых средств с целью предотвращения забастовок, обуздания инфляции и ликвидации контрабандной торговли алмазами; подверглись осуждению и сепаратистские тенденции в Кабинде.

Каждый из присутствовавших лидеров движений обещал заставить своих сторонников выполнить решения Временного правительства. Традиционно пафосным было заявление трех лидеров о том, что национальные интересы должны быть превыше разногласий по идеологическим, племенным, религиозным и расовым проблемам.

Столь весомые соглашения и обнадеживающие заявления могли оказаться логичным заключительным аккордом в вооруженном противостоянии трех движений. Их выполнение способно было обеспечить развитие страны по пути демократизации, а сами движения постепенно превратить в полноценные политические партии.

В связи с подписанием соглашения в Луанде была проведена «неделя единства» и даже объявлено о создании первого общенационального воинского формирования в Кабинде. В операциях по восстановлению порядка, наряду с объединенными вооруженными силами Переходного правительства, приняли участие и португальские войска, дислоцированные в Анголе.

Однако «согласие» на деле продержалось всего несколько недель. А сама встреча представителей трех враждующих сторон оказалась чуть ли не последней перед продолжительной кровопролитной гражданской войной. Таким образом, не сбылись надежды, высказанные А. Нето в Алворе в январе  1975 г. И, как представляется, в меньшей степени по вине МПЛА: по мнению многих зарубежных, включая португальских, наблюдателей МПЛА было единственным из трех движений, остававшимся в целом верным духу и букве Алворского соглашения и старавшимся не воздвигать препятствий на пути к мирному сосуществованию трех движений и к демократическому развитию(21).

По мнению одного из влиятельных политиков Португалии, бывшего президента страны М. Соареша, вина за срыв Алворских соглашений и возобновление вооруженных столкновений лежит на каждом из ангольских освободительных движений – участников конфликта(22).

На чью помощь в этот период опиралось руководство ФНЛА? Помимо «естественного» союзника – Заира, руководители ФНЛА продолжали пользоваться поддержкой и других внешних сил. По некоторым сведениям, среди военных советников при Х. Роберто находилось несколько португальских офицеров-«специалистов»(23); например, представитель ЦРУ Дж. Стоквелл, побывавший в штаб-квартире Х. Роберто в Амбризе (в сентябре-октябре  1975 г.), обнаружил в штабе Х. Роберто 20 португальских и 2 бразильских советников(24).  В разгар событий1975 г. присутствие США в Заире оказалось под вопросом: президент Заира Мобуту обвинил США в организации заговора против него и в июле 1975 г. выслал посла США из страны, арестовал часть агентов ЦРУ из числа заирцев и приговорил их к смерти(25).   Опасаясь уменьшения своего влияния на ход событий в регионе, США вынуждены были поддерживать Мобуту и его внутреннюю и внешнюю политику.

Оснащение, выучка, боевой дух «войска» ФНЛА, по мнению Дж. Стоквелла, оставляли желать лучшего. Обращаясь к нему, как к представителю ЦРУ, за помощью в поставках имущества для своих вооруженных отрядов, Х. Роберто признавался: «Если я смогу дать им (бойцам. –А.Т.) сапоги, они пойдут за меня воевать»(26).  По утверждению Дж. Стоквелла, никто в войске Х. Роберто не получал регулярно денежное довольствие или материальную помощь. Солдаты жили за счет грабежа местного населения.

 Одной из самых весомых для руководства ФНЛА была поддержка и помощь со стороны Китая. Как известно, и после Апрельской революции, когда у ФНЛА наметился прогресс в отношениях с Португалией, сотрудничество руководства ФНЛА с Китаем продолжалось. Руководители Китая и ФНЛА уже тогда договорились о направлении 112 китайских инструкторов для обучения 15-тысячной армии ФНЛА на его базе в Кинкузу (Заир). Для этой армии Китай должен был поставить 2/3, а Заир – 1/3 необходимого военного снаряжения. По сообщениям представителей ФНЛА, движение получило от Китая в дар 450 т военных материалов. В его адрес Китай также направил значительное количество медикаментов.

Не прекратилось двустороннее военное сотрудничество и после подписания Алворского соглашения. По сообщениям «Ассошиейтед Пресс», через Заир для вооруженных отрядов ФНЛА – ЭЛНА – направлялось китайское оружие (в основном автоматы АК-47); а на территории Заира ангольских бойцов обучали китайские советники.

О порядке вербовки в отряды ЭЛНА свидетельствовал Дж. Стоквелл: при рекрутировании новобранцев играли на этнических чувствах, отбирая, в первую очередь, исходя из племенной близости к баконго; новобранцам обещали богатство в случае победы(27).   Об этом писала и французская «Монд»: «Эмиссары Х. Роберто, разъезжая по деревням, признающим его наследником «дома Баконго», выбирают молодых людей, достигших возраста, когда они могут носить винтовку. Затем грузовики доставляют рекрутов в отдаленные лагеря Кинкузу и Котаколи в Заире. Там китайские инструкторы за несколько недель сколачивают из них «ударные отряды»…»(28).    Х.Роберто почти не скрывал, кто оказывает ему военную поддержку. В интервью газете «Монд» он откровенно признался, что «все мои солдаты обучены китайцами. Китайцы безоговорочно помогают мне»(29).

 В середине июля1975 г. делегация ФНЛА была принята в Китае Дэн Сяопином и министром иностранных дел Хэ Ином. Лидеры ФНЛА получили таким образом подтверждение готовности Китая продолжать оказывать им разностороннюю, в первую очередь, военно-политическую поддержку.

Следует обратить внимание на то, что пик сотрудничества ФНЛА с Китаем пришелся на период, когда, в соответствии с подписанным Алворским соглашением, национально-освободительные организации Анголы должны были искать пути к взаимному сотрудничеству, урегулированию внутренних проблем и примирению сторон, избегать междоусобиц. В этой связи конкретные действия руководства ФНЛА позволяли усомниться в подлинности декларированного им желания установить мир и согласие в Анголе, давали повод заподозрить в продолжении непатриотической политики в интересах Китая, Заира, США и других сил и государств.

Сенегальская газета «Солей» писала, что «ФНЛА, несмотря на свой флирт с Пекином, без всякого сомнения, является пешкой в африканской политике США»(30).   Есть и другие факты и источники, подтверждающие высказанные обвинения в адрес руководства ФНЛА.

Как видно, складывавшаяся в Анголе обстановка не только не соответствовала Алворским договоренностям, но напротив, все более явно вела к гражданской войне.

Вероятно, одним из поводов к очередному росту напряженности в Анголе стало вытеснение из столицы силами МПЛА вооруженных отрядов ФНЛА и УНИТА, размещавшихся в Луанде в соответствии с четырехсторонним соглашением в Алворе. Вооруженные столкновения, начавшиеся в ночь с 10 на 11 июля(31),    завершились шесть дней спустя захватом вооруженными отрядами МПЛА – ФАПЛА – штаба и шести казарм ФНЛА (что, впрочем, было опровергнуто руководством ФНЛА).

Причиной начала боевых действий со стороны МПЛА стали возобновившиеся вооруженные нападения боевиков, главным образом из состава ФНЛА, на членов МПЛА и на португальских военнослужащих, их физическое уничтожение, а также развернутый ФНЛА террор в отношении местного населения. Одним из косвенных подтверждений такой политики ФНЛА может служить легкость, с которой большинство жителей столицы восприняли установление над ней контроля со стороны МПЛА. Об этом же свидетельствовали в беседах с автором работы многочисленные очевидцы и участники тех событий в Анголе.

В самом деле, в районах, оказавшихся по соглашению между сторонами, под контролем ФНЛА (причем не только в Луанде) боевиками и спецслужбами ФНЛА совершались акты терроризма. После изгнания из Луанды штаб-квартиры ФНЛА и боевиков этой организации в кварталах, прежде находившихся под контролем ФНЛА, были обнаружены так называемые «Сasas do Povo» («народные дома»), в которых нередко находили орудия пыток и физического умерщвления людей (электрические стулья, виселицы и т.п.), изувеченные останки похищенных и убитых членами ФНЛА людей (причем не только из числа военнослужащих МПЛА, но и гражданского населения). Многие жертвы имели следы ритуальных убийств, характерных для баконго (вырезанные внутренности, главным образом сердце и печень)(32).

 О фактах человеческих жертвоприношений и ритуального каннибализма, обнаруженных еще в XVI в. в некоторых районах бассейна реки Конго, писали зарубежные и отечественные историки и путешественники(33);    косвенно на них ссылаются А.З. Зусманович, С.М. Каюмов и др.(34).    Как известно, среди населения некоторых районов Гвинейского залива, в том числе баконго, распространено поверье, что жизненная сила человека находится в печени, в сердце и в голове(35).   Таким образом, расправы над противниками представляли собой у баконго, в первую очередь, ритуальный акт, совершаемый, по их представлениям, в интересах всего общества(36).   Это, конечно же, не прибавляло симпатий ФНЛА и его членам со стороны не только их противников.

После вытеснения отрядов ФНЛА из Луанды и раскрытия тайн так называемых «народных домов», а также других следов пребывания этой организации в столице, португальское командование дало понять, что оно готово применить силу, дабы воспротивиться повторному вступлению подразделений ФНЛА в Луанду и не допустить расправ над гражданским населением.

В свою очередь, руководство ФНЛА обвинило португальскую администрацию в Анголе в том, что она не проявила такую же заботу об окруженных в столице отрядах ФНЛА и их сторонников, которые, по их словам, подверглись настоящей «охоте на людей». 19 июля руководители ФНЛА обвинили Мозамбик(37),   СССР и «некоторых португальских солдат» в оказании помощи МПЛА. Португальское командование было также обвинено в «активном сотрудничестве с МПЛА».

Изгнанная из Луанды штаб-квартира ФНЛА была временно перенесена в небольшой город Амбриш, к северу от столицы, на берегу Атлантического океана.

25 июля1975 г. Х. Роберто призвал к «тотальной войне» против МПЛА. Из Заира в Анголу для подкрепления были переброшены воинские подразделения ЭЛНА(38).   Вооруженным отрядам ФНЛА был отдан приказ захватить Луанду. «Мы идем в Луанду не для того, чтобы вести переговоры, – заявил накануне, 24 июля, Х.Роберто корреспонденту «Франс Пресс», – а для того, чтобы взять в свои руки управление страной»(39).    Поддержка и помощь Холдену со стороны Заира, Китая, США и других его союзников давала веские основания в серьезности этих намерений.

Ответным шагом руководства МПЛА стало объявление 26 июля по всей стране начала «Всеобщего народного сопротивления» («Resistência popular generalizada»). Призывали всех, кто мог носить оружие и воевать на стороне МПЛА. Одновременно руководство движения стремилось установить контроль над всеми атлантическими портами к югу от Луанды, чтобы иметь возможность беспрепятственно получать помощь, включая оружие, из дружественных ему стран, в первую очередь, из Югославии, Кубы, а позднее из СССР и других государств.

Продвижение отрядов ФНЛА к Луанде сопровождалось физическим уничтожением сторонников МПЛА. В развернувшихся при этом боях сторонами использовались не только тяжелые пулеметы, но даже бронетехника и артиллерия. Многие жители покидали свои жилища и искали убежище в Луанде, где располагалась штаб-квартира МПЛА и был размещен гарнизон португальских войск. По заявлению Верховного комиссара Португалии в Анголе А. Силвы Кардозу, именно ФНЛА нес главную ответственность за новые вооруженные столкновения. По словам члена Политбюро МПЛА И. Каррейры, «непрерывные атаки, репрессии против мирного населения, постоянные провокации, поведение членов ФНЛА в переходном правительстве очень быстро убедили нас в том, что единственной целью ФНЛА был насильственный захват власти»(40).

 Следует отметить, что на этой стадии развития событий отряды УНИТА активного участия в боях не принимали, и в этот период – вплоть до конца июля – в конфликте между МПЛА и ФНЛА придерживались скорее нейтральной позиции. Однако после выхода ФНЛА из переходного правительства и объявления им войны МПЛА этот видимый нейтралитет прекратился.

Руководство УНИТА заняло позицию, аналогичную позиции ФНЛА и тоже объявило войну МПЛА. Сделано это было не только в силу его некоторой зависимости, подчиненности по отношению к ФНЛА. По мнению автора, УНИТА отказался от нейтралитета также в ответ на действия МПЛА, когда, по его словам, отряды последнего, укрепившись в портах Бенгелы и Лобиту, начали боевые действия против отрядов УНИТА, чтобы вытеснить их из прибрежного, а также из приграничных с Намибией районов.

Таким образом, в противостоянии сторон в Анголе начался качественно новый этап: от политических разногласий и эпизодических вооруженных столкновений стороны перешли в июле-августе к подготовке и началу крупномасштабных боевых действий, ставивших конечной целью захват власти в стране к 11 ноября  1975 г.

В стране разгоралась гражданская война, вскоре осложнившаяся интернационализацией «ангольского вопроса».

 * * *

Гражданская война в Анголе стала результатом совокупного воздействия ряда внутри- и внешнеполитических факторов; наиболее значимыми надо отметить:

 Внутриполитические факторы:

а) отсутствие у движений общих стратегических целей, и, как следствие, их незаинтересованность в сотрудничестве друг с другом;

б) разная степень организованности движений, социальная пестрота и этническая несхожесть их состава;

в) стремление руководителей движений разного уровня достичь своих целей любой ценой, порой за счет ущемления интересов представителей других ангольских движений;

г) недостаточные основания (на тот период) у какого-либо из движений претендовать на доминирующее положение в стране;

д) личностные особенности лидеров движений: Р. Холдена, А. Нето, Ж. Савимби; их взаимоотношения, включая взаимные претензии и подозрительность, «замешанные» на этно-исторических различиях и противоречиях.

 Внешнеполитические факторы:

а) разновекторные, зачастую враждебные друг другу силы, стоявшие за каждым из движений, оказывавшие на них в той или иной степени влияние, а также предоставлявшие им помощь и поддержку, в том числе военную; в силу этого «быстрое превращение страны в арену конфронтации между двумя мировыми социально-политическими системами»(41).

 б) деятельность иностранных монополий, не желавших терять доступ к богатым экономическим ресурсам Анголы и высокие доходы от их разработки;

в) активное сопротивление со стороны федералистских сил в Португалии и в самой Анголе объединению национально-освободительных сил Анголы и провозглашению этой страной независимости.

Этот перечень, скорее всего, неисчерпывающий.

__________________________________________________________________________________

(1) Цит. по: Mundo Obrero. 1975, 18 Noviembre. C. 7.

(2)Santos F. B.Angola na hora dramática da descolonização. P.16.

(3) Там же.  P. 18.

(4)Репин Л.Свет и тени Анголы // Комсомольская правда. 1975, 16 июня.

(5)Выдрин С. Ангола встречает своих героев //Новое время. 1975,  № 10. С.9.

(6) Там же.

(7)Веселов А.П.Движение УНИТА. Политика и идеология. 1966-1995 гг.: Автореф. дис. … канд. истор. наук. С.12.

(8) L’Humanité. 1975,  5 Mai.

(9) См.:Stockwell J.CIA contra Angola.  P. 44.

(10) Такую характеристику обеим организациям давали западные СМИ (209, 44).

(11) В 1885 г. Кабинда официально вошла в состав португальской колониальной империи. В 1917 г. ее административный центр был перенесен в Макела-ду-Зомбо (Северная Ангола); позднее – в одноименный город: в Кабинду.

(12) Cabinda: baluarte invencível da Revolução Angolana. Luanda, Edições Mindef, 1979. P. 20.

(13) I съезд Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА) (Луанда, 4-10 декабря 1977 г.). С. 48.

(14) Jeune Afrique. 1975, 19 Septembre. Автор был свидетелем таких перебросок, оказавшись в первых числах ноября 1975 г. в Пуэнт-Нуаре. На одной из военных баз в пригороде Пуэнт-Нуара и на территории морского порта он участвовал в обучении кубинских расчетов переносного зенитного ракетного комплекса (ПЗРК) «Стрела-2 М». Оружие и расчеты перебрасывались затем в Анголу для участия в боевых действиях на стороне МПЛА.

(15) Cabinda: baluarte invencível da Revolução Angolana. P. 20.

(16) Там же. С. 23.

(17) Правда. 1975,  23 июня.

(18) Правда. 1975, 16 июня.

(19) Там же.

(20) Предусматривалось создание постоянной военной комиссии для демобилизации около 45 тыс. партизан. Планировалось также закрыть партизанские учебные лагеря движений.

(21) Mundo obrero. 1975, 18 Noviembre. Р. 7.

(22) Беседа с М.Соарешем. Москва, 20 мая 2004 г.

(23)Фесуненко И.С.Португалия апрельская и ноябрьская. С. 139.

(24)Stockwell J.CIA contra . P. 137. По сведениям Дж.Стоквелла, один из португальских офицеров штаба Х.Роберто, Ксавьер, в период колониальной войны возглавлял португальскую разведслужбу в Луанде и теперь помогал Холдену Роберто своим опытом борьбы против МПЛА (209, 139).

(25)Stockwell J.CIA contra . P. 39.

(26)Stockwell J.CIA contra . P.140.

(27)Stockwell J.CIA contra . P. 140.

(28) Цит. по: Правда. 1975, 18 июля.

(29) Там же.

(30) Там же.

(31) По мнению французского еженедельника «Жен Африк», гражданская война в Анголе началась именно 10 июля 1975 г. (См.: Jeune Afrique. 1975, 19 Septembre. P. 32).

(32) См.: A FNLA em Angola. Luanda, 1975.

(33) В 1516 г. португалец Гарсиа де Резенде в книге «Miscelânia» упоминает о распространенных в Конго обычаях антропофагии.

(34) См.:Зусманович А.З. Империалистический раздел бассейна Конго (1876-1894 гг.). C. 10;Каюмов С.М.Разоблаченная Африка. С. 325-334.

(35)Оля Б.Боги Тропической Африки. С.113. Северные конголезцы помещали жизненную силу – элиму – в селезенку или в желчный пузырь; некоторые из них считали, что жизненная сила «обитает» в ухе или в глазу.

(36)Оля Б.Боги Тропической Африки. С. 242.

(37) Народная Республика Мозамбик провозгласила независимость 25 июня 1975 г.

(38) История национально-освободительной борьбы народов Африки в новейшее время. С. 444.

(39) Новое время. 1975,  № 31.

(40) Правда, 1975,  5 ноября.

(41) Азия и Африка сегодня. 1991,  № 10. С. 21-22.

Глава 4. Вооруженная интервенция Заира и ЮАР в Анголу и  интернационализация конфликта. Военно-политическое поражение ФНЛА

  В июле-августе1975 г. противоборствующие стороны в Анголе перешли к открытому вооруженному противостоянию, одной из главных целей которого был для ФНЛА и УНИТА захват столицы страны, а для МПЛА – удержание ее в своих руках. Вопрос о контроле над Луандойой на некоторое время ослабил прежнее внимание сторон к другим стратегически важным центрам страны, среди которых особое место всегда занимала богатая нефтью Кабинда.

Воспользовавшись усиливавшейся неразберихой в стране, руководство движения ФЛЕК провозгласило создание «независимого правительства» Кабинды – так называемого Временного революционного правительства Кабинды во главе с Нзитой Энрикешем Тиагой(1).  1 августа председатель ФЛЕК(2) Франк объявил об отделении Кабинды от Анголы в качестве самостоятельного государства. Это был не просто политический шаг лидеров одной из сепаратистских организаций страны; за ним стояло стремление иностранных монополий обезопасить себя от нежелательного развития событий в Анголе, сохранить влияние над Кабиндой. В первую очередь, в этом была заинтересована американская «Галф ойл корпорейшн», пользовавшаяся преимущественным правом разработки богатых нефтяных месторождений на континентальном шельфе Кабинды.

Нельзя здесь исключить и закулисную роль заирского президента Мобуту, искавшего подходящий момент для присоединения этой провинции к Заиру. К тому же в течение ряда лет в Киншасе располагалась штаб-квартира не только ФНЛА, но и ФЛЕК. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что премьер-министром марионеточного «кабинета» был назначен Ксавье Лубота, ранее занимавший пост генерального секретаря ФНЛА, что, по мнению автора, могло свидетельствовать и о готовности руководства ФНЛА пойти, в случае необходимости и исходя из собственных политических интересов и интересов иностранных монополий, даже на территориальное расчленение Анголы.

Чрезвычайная ситуация в стране не могла не сказаться на ее экономическом положении, и на материальном положении населения. К августу в Луанде и других городах Анголы все явственнее начал ощущаться дефицит продуктов питания и предметов первой необходимости. В то же время представители ФНЛА в переходном правительстве не раз предпринимали откровенно предательские по отношению к своему народу шаги. Например, они санкционировали контрабандный вывоз из Анголы 20 тыс. голов крупного рогатого скота и несколько партий кофе – валютного продукта. Вырученная от этой сделки валюта не поступила в государственный бюджет: руководство ФНЛА использовало деньги на закупку вооружения, в том числе у Китая(3).

Другой пример деятельности, противоречившей национальным интересам, была выдача представителями переходного правительства (но не представителями МПЛА) разрешения на импорт из ЮАР четырех миллионов бумажных мешков для упаковки бананов. Инициаторы этой сделки не могли не знать, что она обрекает на банкротство три национальные компании, выпускавшие аналогичную продукцию в Анголе. За сделку страна расплатилась столь необходимой ей валютой, а тысячи ангольских рабочих потеряли свои места(4).

4 августа1975 г. между ФНЛА и МПЛА было достигнуто соглашение о прекращении огня в приморских городах Лобиту и Бенгела, но соблюдалось оно недолго(5).  7 августа руководство ФНЛА приняло решение отозвать своих представителей из Переходного правительства Анголы, до тех пор, пока, как заявили они, из Лиссабона не вернется Верховный комиссар Португалии Силва Кардозу(6).

Отзыв руководством ФНЛА своих министров фактически привел к парализации деятельности Переходного правительства; оказалась сорвана подготовка избирательной компании, приостановлена разработка проекта конституции.

 Продолжавшееся углубление раскола между национально-освободительными движениями страны и угроза срыва соглашений о предоставлении независимости Анголе 11 ноября1975 г. повергли страну в состояние глубокого политического кризиса. Каждое движение стремилось придти в одиночку (как МПЛА) или в коалиции (как ФНЛА и УНИТА) к дню провозглашения независимости, установив свой контроль не только над столицей, но и над возможно большей территорией Анголы. Каждый понимал, что после 11 ноября это позволит обвинить своего более слабого (и менее удачливого) соперника в сепаратизме – довод, призванный обеспечить победителю поддержку большинства стран Африки и позволить ему официально обратиться к мировому сообществу за поддержкой.

К августу1975 г. довольно ясно обозначился фактический союз ФНЛА и УНИТА, противостоявший МПЛА. Находившийся в то время в Луанде корреспондент польского информационного агентства ПАП в Анголе Р. Капусцинский видел плакат, на котором Ж. Савимби и Х. Роберто обнимаются; надпись на плакате гласила: «Два вождя – одно солнце свободы!»(7).

 О природе разногласий между ФНЛА и МПЛА уже говорилось. Что касается отношений между руководителями МПЛА и УНИТА – здесь, по мнению автора, не исключена закулисная игра сил, стоявших за каждым из Движений и их лидерами, приведшая к окончательному «разводу» А. Нето и Ж. Савимби. 5 августа, вслед за Х. Роберто, Ж. Савимби объявил войну МПЛА(8).

К 12 августа1975 г. отряды МПЛА вытеснили из Луанды остававшиеся в ней силы ФНЛА и УНИТА, которые, по свидетельству агентства Рейтер, в последние дни совместно сражались против МПЛА, «поливая огнем пригороды столицы»(9).   В результате силы ФНЛА были вынуждены отступить в северные, а УНИТА – в южные районы страны. По мнению корреспондента ЮПИ в Луанде, выдворение ФНЛА из города «расчищало путь для создания зоны мира в Луанде»(10).

 Ответными действиями ФНЛА стала попытка организовать блокаду Луанды. С этой целью его отряды перерезали связь столицы с сельскохозяйственными районами страны; готовился вооруженный штурм Луанды отрядами ФНЛА. По заявлению председателя МПЛА А. Нето, в этих действиях ФНЛА опирался на помощь ЮАР, США и Заира; это была прямая интервенция Запада и его союзников в Африке для сохранения своего влияния в Анголе и регионе.

Внутриполитический кризис постепенно все больше парализовывал экономику Анголы. Этому способствовал и массовый отъезд из страны десятков тысяч жителей (в основном белых и мулатов, среди которых подавляющее большинство составляли чиновники и специалисты, обеспечивавшие деятельность практически всех сфер жизни страны), небезосновательно опасавшихся не только за свое имущество, но и за жизнь. По мнению «Жен Африк», практически все 400 тысяч португальцев, проживавших в Анголе, готовы были покинуть страну(11).  Этот массовый «исход» осуществлялся как морским, так и воздушным транспортом, причем не только португальским: помощь оказали транспортные компании Швейцарии, Франции, СССР и других стран.

Атмосфера, царившая в этот период в Луанде и на возникших фронтах боевых действий очень достоверно передана очевидцем тех событий Р. Капусцинским(12).  По его воспоминаниям, «город жил в атмосфере истерии, дрожал от страха», в нем доминировало апокалиптическое настроение, ожидание близкой гибели(13).

 «Ввиду отсутствия жизнеспособного правительства», исполнявший обязанности Верховного комиссара Португалии в Анголе генерал Феррейра ду Маседу объявил, что берет на себя всю полноту власти в стране. Оставшиеся в Луанде министры – представители МПЛА – заявили о своей готовности сотрудничать с португальскими властями и руководить министерствами.

После объявления по радио Луанды о решении генерала Ф. Маседу, министр планирования и финансов Переходного правительства Анголы С. Мингаш (МПЛА) сообщил об увольнении со своих постов директоров частных банков на всей территории страны. Это решение было воспринято как первый шаг к национализации в Анголе, как начало претворения в жизнь генеральной линии МПЛА, чего и опасались иностранные монополии.

Оказавшись перед угрозой лишиться ангольского рынка и влияния в регионе, последние предприняли ответные меры. Ощутимый удар Переходному правительству был нанесен уже в середине августа: подразделения регулярных войск ЮАР, базировавшиеся в Намибии, вошли на территорию Анголы и заняли ГЭС на пограничной реке Кунене, на юго-западе страны(14).  Южноафриканская сторона аргументировала это тем, что ГЭС – стратегический объект регионального значения: построенная при участии (в том числе финансовом) ЮАР, она питала электроэнергией не только прилегающую территорию Анголы, но и значительную часть территории Намибии, находившуюся в то время под оккупацией ЮАР.

Вторжение на ангольскую территорию мотивировалось ЮАР также стремлением помешать все возраставшему притоку португальских беженцев из Анголы в Намибию(15).  Таким образом, по мнению руководства ЮАР, возникли достаточно веские причины для военного вмешательства в конфликт. По имеющимся сведениям, к этому времени уже существовал план совместных действий ЮАР и ФНЛА, предусматривавший поставку Фронту южноафриканского оружия и переброску в Анголу через Намибию отрядов наемников для борьбы против подразделений МПЛА(16).

К тому времени, по утверждению бывшего командира одного из батальонов ФНЛА, южноафриканского офицера Я. Брейтенбаха, ФНЛА был «расколот на две фракции – южную и северную»(17).   Северную фракцию составляли отряды ФНЛА, преимущественно состоявшие из баконго; в южную фракцию, в большинстве своем, входили покинувшие МПЛА вместе с Д. Чипендой представители его военного крыла – ФАПЛА. Позднее они и составили основу батальона «Браво», которым командовал Я. Брейтенбах. Первоначально батальон был предназначен для борьбы с отрядами СВАПО на территории Намибии. Но по мере разгорания войны в Анголе он действовал совместно с другими воинскими подразделениями УНИТА и ЮАР на юге Анголы против отрядов МПЛА, а позднее и против кубинских подразделений(18).

Вооруженные силы ЮАР принимали непосредственное участие в боевых действиях и на севере Анголы, воюя там на стороне ФНЛА. Однако при создавшейся неблагоприятной для подразделений ЮАР военной ситуации они были эвакуированы на юг Анголы.

Но даже в этой исключительно взрывоопасной для всего региона обстановке была предпринята еще одна попытка примирить враждующие стороны. 22-23 августа в городе Са-да-Бандейра (ныне Лубанго), расположенном на крайнем юге Анголы, вблизи границы с Намибией, состоялись организованные португальской стороной переговоры о прекращении огня с участием представителей ФНЛА, МПЛА и УНИТА. На переговорах была высказана официальная позиция Португалии – в защиту территориальной целостности Анголы, против сепаратизма и внешнего вмешательства в ее внутренние дела(19).  Одновременно Португалия обратилась в ООН за международной поддержкой и помощью для урегулирования конфликта в Анголе.

24 августа в Мосамедише (ныне город Намибе), на атлантическом побережье Анголы, было подписано еще одно соглашение: между главными на тот момент противоборствующими сторонами – ФНЛА и МПЛА – о прекращении военных действий. Соглашение предусматривало уход ФНЛА из занимаемого района и передачу оружия силам португальского гарнизона(20).  Вслед за этим соглашение о прекращении огня и обмене военнопленными заключили в столице Португалии представители МПЛА и УНИТА(21).

Однако – и этого можно было ожидать – соглашения вновь остались лишь на бумаге: цели и интересы (глобальные, региональные и национальные, экономические и политические, прочие) вовлеченных в конфликт сторон были столь серьезны, а у многих и амбициозны, и механизм противостояния сторон действовал настолько отлаженно, что, скорее всего, переговоры организовывались и проводились для «очистки совести» и демонстрации мировой общественности собственных благих намерений, с одной стороны, и неуступчивости и злонамеренности противоборствующей стороны, с другой. Для достижения этих целей сторонами-участницами конфликта и их союзниками были максимально задействованы средства массовой информации как на территории самой Анголы, так и за ее пределами; причем некоторые СМИ играли подстрекательскую роль, способствуя превращению конфликта в полномасштабную войну.

Уже 1 сентября стало известно о продвижении от ангольско-намибийской границы к третьему по величине ангольскому городу, Са-да-Бандейре ударной колонны вооруженных подразделений белых (наемников) численностью около тысячи человек(22).

Первое, после заключенных в августе мирных соглашений, крупное вооруженное столкновение между отрядами ФНЛА и МПЛА произошло в сентябре в Кабинде. В результате отряды ФНЛА снова были вытеснены из этой провинции. Оказать влияние на исход столкновения в пользу ФНЛА вновь попытался Заир: всякий раз как в Кабинде сталкивались отряды ФНЛА и МПЛА, заирские войска концентрировались вдоль южной границы Кабинды для возможного оказания помощи и, в случае необходимости, обеспечения отхода отрядов Фронта. Находившиеся в это время в Кабинде незначительные силы УНИТА тогда же, без боя, покинули эту провинцию(23).  Участие вооруженных отрядов ФЛЕК в этих боевых действиях было незначительным; тем не менее, ощущалась активизация деятельности и этой организации.

Следует отметить важную особенность характера боевых действий. По существу, со стороны всех четырех движений в боевых действиях участвовали друг против друга партизанские отряды; правда, часть командиров и бойцов МПЛА прошли подготовку в учебных центрах (в основном, на территории СССР) и в Анголе составляли костяк создаваемого регулярного войска.(24)  Фактически же отряды каждой стороны следовали тактике все той же партизанской войны, с присущими ей отличиями от действий регулярных войск(25).

К началу сентября, по утверждениям руководства МПЛА, это движение осуществляло контроль над 10 из 15 провинций Анголы. Нельзя исключить, однако, что эти сведения были неточны: вероятнее всего, в большинстве этих провинций отряды МПЛА действовали, но полного контроля над провинциями, за исключением их столиц, движение не осуществляло.

Однако успехи МПЛА на фронтах и угроза усиления его позиций, в частности, в Кабинде, видимо, были настолько очевидными, что на границе Заира с Кабиндой вновь стали сосредоточиваться части регулярной заирской армии, совместно с которыми готовились действовать бойцы ФНЛА и ФЛЕК, а также французские наемники(26).

Ситуация в Анголе грозила повторением «конголезского варианта»: кровопролитные столкновения, попытки ввергнуть страну в состояние анархии, тень экономической катастрофы, бегство западных специалистов и массовый отъезд европейских жителей, бесчинства наемников(27),  угроза сепаратистского мятежа в Кабинде, – все это во многом напоминало уже происходившее прежде в соседнем с Анголой Конго (Леопольдвиль) в начале 1960-х гг. В разворачивавшихся в Анголе событиях без труда просматривался знакомый сценарий. Поражало сходство методов, которыми действовали западные монополии в Конго и в Анголе: в обоих случаях ставка делалась на трибалистские и откровенно прозападные силы в нефтеносном районе Кабинда, на реакционные круги, включавшие бывших сотрудников ПИДЕ(28)  и их единомышленников, считавшие, как писала газета «Монд», что «нужно сначала выиграть войну в Анголе, затем дело дойдет и до Португалии»(29).   В расчет также бралась часть ангольской буржуазии и политических деятелей, стремившихся сотрудничать – временно или постоянно – с Западом.

В связи с непрекращавшимся ухудшением положения в Анголе Португальская национальная комиссия по деколонизации, председателем которой в то время был президент Португалии Кошта Гомеш, решила приостановить действие Алворского соглашения. По ее решению, контингент португальских войск сохранялся на территории Анголы вплоть до дня провозглашения ее независимости (т.е. до 11 ноября1975 г.); при этом он был обязан соблюдать нейтралитет.

С военно-политической точки зрения, сентябрь стал периодом, в течение которого стороны занимались перегруппировкой и оценкой своих сил, закреплением в контролируемых ими районах, в первую очередь в тех, где население оказывало им поддержку в силу этнической близости.

Переходное правительство более не функционировало. Назначенный португальской стороной новый Верховный комиссар Леонел Кардозу (он сменил генерала Силву Кардозу, деятельность которого не раз критиковали представители МПЛА) занимался в основном текущими делами. По сути дела, функции фактического правительства страны взяло на себя руководство МПЛА: оно издавало декреты и стремилось следить за их исполнением в контролируемых районах; занималось снабжением этих районов, поддержанием в них правопорядка, обеспечением медицинской и другими видами помощи. Впрочем, руководство и ФНЛА, и УНИТА осуществляли схожие действия на подконтрольных им территориях(30).

К середине сентября Ангола фактически оказалась расчлененной на три части: зоны влияния трех движений. Эти зоны распределились примерно следующим образом.

ФНЛА: провинция Зайре, Уиже и часть Северной Кванзы, граница с Заиром и клин на северо-востоке, в районе алмазных копей (три главных центра зоны – Амбриш, Амбризет и Кармона). Штаб-квартира в Кармоне.

МПЛА: Луанда, и начиная от района Луанды – широкая полоса в центре страны, которая доходила до замбийской границы; атлантическое побережье, вплоть до границы с Намибией (крупные центры, кроме столицы: Маланже, Энрике-де-Карвалью, и три жизненно важных города-порта – Лобиту, Бенгела, Мосамедеш). Штаб-квартира в Луанде.

УНИТА: зона к югу от Бенгельской железной дороги (БЖД), весь центрально-южный район, вплоть до границ с Замбией и Намибией. Штаб-квартира в Нова Лижбоа.

Каждое движение, по замечанию журнала «Жен Африк», контролировало свою этническую территорию превратив ее в цитадель(31).  Однако эти «территориальные границы» были неустойчивыми и в значительной степени зависели от тыловых баз движений. Так, в этот период южный фронт ФНЛА был основательно удален от его тыловых баз в Заире, в то время как МПЛА располагало значительным преимуществом, поскольку снабжение его отрядов (в первую очередь из СССР, Кубы, Югославии, ГДР) осуществлялось в основном через контролировавшиеся движением порты. С этой точки зрения, в сравнении с ФНЛА и УНИТА, положение отрядов УНИТА было наиболее тяжелым и уязвимым: на юге подразделения его вооруженных сил, ФАЛА(32), практически оказались в кольце, что ставило их в зависимость от ЮАР (от расположения Претории к УНИТА и его руководству); со стороны Замбии в этот период поддержка (во всяком случае, на официальном уровне) УНИТА не оказывалась, а если оказывалась, то не афишировалась(33).

К концу октября – началу ноября1975 г. боевые действия на территории Анголы еще больше активизировались: приближалось 11 ноября и каждое движение готовилось к этому дню: ФНЛА и УНИТА стремилось установить, а МПЛА – сохранить свóй контроль над столицей Анголы.

К этому времени в стране уже велись активные боевые действия. Наиболее ожесточенные из них велись против МПЛА к северу от Луанды (зона боевых действий ФНЛА), к югу от Луанды (зона совместных боевых действий ФНЛА и УНИТА) и в Кабинде (зона боевых действий ФНЛА и ФЛЕК).

Боевые отряды ФНЛА получали регулярное подкрепление из Заира, в том числе бронетехнику, доставлявшееся на самолетах «Геркулес» в северный аэропорт Анголы – Негаже(34). 3 сентября «Монд» сообщила о поставках отрядам ФНЛА через Заир французского оружия(35).   К концу октября ФНЛА получал разностороннюю помощь от многих стран: Заира, Франции, США, Китая, ЮАР и ряда других государств. Кроме того, на стороне ФНЛА воевали наемники: афро-американцы, бельгийцы и даже тунисцы; некоторые из них уже участвовали в гражданской войне в Конго (Леопольдвиль) в 1960-1961 гг. Беженцы и солдаты ФНЛА снабжались продовольствием, поставлявшимся южноафриканскими силами обороны(36).   Правительственная организация США «Комитет 40» приняла решение одобрить тайную передачу ЦРУ для Х. Роберто 300 тыс. долларов(37).   Один из эмиссаров ЦРУ, Дж. Стоквелл, поддерживал связь с Х. Роберто и с его согласия занимался сбором информации о ситуации в стране(38).

 По оценке португальских военных кругов в Луанде, к ноябрю численность войск ФНЛА составила 25 тыс. человек(39), однако автор считает что эта цифра значительно завышена. Так, по утверждению Х. Роберто, боевые отряды ФНЛА насчитывали 15 тыс. человек(40).

Активизировалась иностранная помощь и УНИТА, в первую очередь со стороны США и ЮАР. По сведениям гамбийской газеты «Гамбия ньюс буллютен», после 25 апреля1974 г. «США совместно с Францией, Великобританией и ЮАР начали финансировать силы УНИТА»(41).   К августу число бойцов вооруженных формирований УНИТА составило около 8 тыс. человек.

 25 сентября на севере Анголы заирские войска, поддерживая отряды ФНЛА, пересекли ангольскую границу и также вторглись на территорию этой страны(42).  14 октября регулярные войска ЮАР начали на юге Анголы операцию по поддержке вооруженных формирований УНИТА. С территории Намибии вошли отряды так называемой «Португальской освободительной армии» (ЭЛП)(43).

 Таким образом, к октябрю1975 г. под предлогом разгорающейся гражданской войны началась иностранная вооруженная интервенция в Анголу. Пребывание регулярных войск ЮАР и Заира на территории Анголы с самого начала ознаменовалось с их стороны террористическими акциями. По свидетельству командующего отрядами МПЛА на юге Анголы команданте Фаррушку, «южноафриканцы несут ответственность за ужасные кровавые расправы в районе Лубанго, даже если в расстрелах участвовали не только они. Южноафриканцы отдавали приказы, и УНИТА, ФНЛА, а затем и ЭЛП, пришедшая вместе с ними из ЮАР, выполняли их. Все члены МПЛА и симпатизирующие ему были вынуждены бежать в горы, где они находились в очень тяжелых условиях в течение ста дней южноафриканской оккупации. Южноафриканцы расстреливали даже детей, считая их «пионерами» МПЛА»(44).

 Но хотя перед общим противником – МПЛА – ФНЛА и УНИТА действовали порой как союзники, между их отрядами тоже иногда происходили  вооруженные столкновения(45).

Тем не менее, на Луанду оказались нацеленными стрелы с двух направлений: с севера сюда приближались формирования ФНЛА, в колоннах которых наступали части регулярной заирской армии и иностранные наемники; с юга к столице ускоренно направлялись регулярные части армии ЮАР, вместе с их колоннами шли подразделения УНИТА(46).

Хотя и Заир, и ЮАР были очевидными агрессорами, однако политическая и международно-правовая стороны этого вопроса имели как общие черты, так и немало различий. Это хорошо должны были понимать лидеры и ФНЛА, и УНИТА, а также их союзники, в первую очередь руководители Заира и ЮАР.

 При вторжении войск Заира его сторонниками в первое время распространялась пропагандистская версия, представлявшая ситуацию в Анголе в глазах мировой общественности как территориальный конфликт, причем даже не межгосударственный, поскольку, как подчеркивалось, Ангола к тому времени не являлась еще суверенным государством. В том случае, если бы войска Заира вошли в столицу, находившееся в первой колонне наступавших заирских войск уже «назначенное» из состава руководства ФНЛА «ангольское правительство» могло решить политическую проблему страны таким образом, что часть Анголы – скорее всего, богатая нефтью Кабинда, а может, и гораздо бóльшая территория – оказалась бы под юрисдикцией (или даже в составе) Заира.

В пользу этого утверждения свидетельствовали достаточно красноречивые намерения Заира: кроме целенаправленного марша на Луанду, заирские войска, считавшие победу уже почти достигнутой (расстояние от заирско-ангольской границы до Луанды составляет всего около четырехсот километров), продвигались вглубь территории страны и по другим направлениям, по пути захватывая северные и северо-восточные районы Анголы.

Но в первую очередь, стрелы заирского наступления были нацелены на Кабинду. С одной стороны, Кабинда входила в далеко идущие планы захвата Заиром Анголы; но с другой стороны, видя усиливающееся сопротивление обороняющихся (среди которых были не только подразделения вооруженной организации МПЛА – ФАПЛА, но и кубинские военнослужащие, оказывавшие военную помощь МПЛА), заирский президент Мобуту приступил, в качестве «запасного варианта», к реализации соглашения, достигнутого им в сентябре1974 г. на острове Сал (Кабо Верде) на переговорах с президентом Португалии А. де Спинолой, согласно которому Кабинда могла отойти к Заиру в качестве еще одной провинции(47).  В этом случае, захватив Кабинду, Заир, помимо кабиндской нефти, получил бы значительный территориальный выигрыш: широкий выход к Атлантическому океану и одноименный с провинцией крупный город-порт. О серьезности намерений Заира свидетельствовали и появившиеся к тому времени в Киншасе автотуристические карты Заира, на которых Кабинда была указана в качестве его составной части(48).  Этническая близость населения приграничных районов двух стран была дополнительным аргументом Мобуту для выполнения его амбициозного замысла.

С точки зрения международного права, позиции ЮАР были еще более уязвимыми: между ней и Анголой нет общей административной границы, а для вторжения в Анголу ЮАР использовала незаконно оккупированную ею территорию Намибии, что, в свою очередь, неоднократно осуждалось ООН и Советом Безопасности. Таким образом, становилось очевидным, что ЮАР своей главной целью ставит захват власти руководством поддерживаемого ею УНИТА, а возможно, совместно УНИТА и ФНЛА, и уже под их прикрытием – доступ к южным районам Анголы. Не исключено, что в планах ЮАР было и нечто большее, к примеру, превратить часть территории юга Анголы во вторую Намибию. Поэтому на занятой территории юаровские войска проводили в отношении коренного населения политику геноцида, но одновременно стремились сберечь недвижимость(49).  При этом Претория опасалась, что ангольская война перекинется на Намибию, поэтому использовала идеологический подтекст своих действий, выдвинув лозунг: «Не допустим красного флага в Виндхуке»(50).   Кроме того, официальная пропаганда ЮАР, по мнению отечественного дипломата А. Адамишина, усиленно эксплуатировала версию (и тогда, и позднее), согласно которой выступления против апартеида внутри и вне страны, не что иное, как результат действий «руки Москвы», поставившей своей целью завладеть богатствами ЮАР путем так называемого «тотального натиска» («total onslanght»)(51).   Всем своим поведением ЮАР демонстрировала: здесь, в Намибии – а заодно и в Анголе – мы надолго, если не навсегда(52).

Ж. Савимби тоже спешил, вероятно, понимая, что власть в столице, а значит и в стране, может быть поделена и без его участия. Между тем, положение его было довольно щекотливым, поскольку оказываемая ему неофициальная поддержка со стороны ЮАР (а по некоторым сведениям, и Родезии)(53) – стран, которые из-за проводимой в них политики апартеида находились в международной изоляции, лишала его гарантий поддержки большинством стран мирового сообщества. Вот почему раннее обнаружение присутствия южноафриканских войск на территории Анголы и южноафриканской материально-технической помощи УНИТА (на юге) и ФНЛА (на севере Анголы) не входило в интересы ни руководства ЮАР, ни тем более Ж. Савимби, ни тех, кто стоял за ними. По этим причинам факт помощи Южно-Африканской Республики УНИТА до последнего момента (когда это уже стало невозможно скрыть) утаивался не только от международной общественности, но даже от многих членов самой организации.

Накануне провозглашения независимости Анголы некоторые политические организации и их лидеры предприняли последнюю перед 11 ноября попытку примирить враждующие движения. Лидеры ряда португальских левых политических партий в своих заявлениях тоже потребовали от сторон выполнения условий Алворского соглашения(54). По предложению председательствовавшего в то время в ОАЕ И. Амина, в Кампале (Уганда) прошли переговоры о прекращении огня с участием представителей ФНЛА, МПЛА и УНИТА. 2-3 ноября в Киншасе состоялось совещание руководства ФНЛА и УНИТА, на котором стороны договорились о том, что 11 ноября независимость Анголы должна быть провозглашена, как это и было предусмотрено Алворским соглашением. Участники также согласовали вопрос о направлении представителей от этих организаций в Кампалу и, скорее всего, свои позиции на предстоящей встрече(55).

Однако и эта возможность мирным путем урегулировать конфликт не была реализована. По одной из версий, высказанной южноафриканской газетой «Стар», – из-за требований руководства МПЛА покинуть территорию Анголы всем лицам, связанным с ЮАР(56)   (по понятным причинам, это требование, если таковое и имело место, было обречено на провал). В действительности же, договоренность не могла быть достигнута по выше названным причинам.

Вслед за провалом трехсторонних переговоров в Кампале руководство ФНЛА и УНИТА (а с ними и поддерживающие их силы) предприняли последнюю отчаянную попытку вооруженным путем прорваться к Луанде и захватить ее до наступления 11 ноября.

Накануне дня провозглашения Анголой независимости в Киншасе было подписано так называемое «конституционное соглашение» между ФНЛА и УНИТА, в соответствии с которым предполагалось создать параллельные Луанде (в случае неуспеха) или полновластные (в случае успешного взятия столицы) высшие органы государственной власти на двухпартийной основе. Тогда же руководители двух движений создали коалиционное правительство (его местонахождение было определено во втором по величине городе страны, в Нова-Лижбоа, находившемся под контролем УНИТА), названное правительством демократического управления Анголой. Оно должно было приступить к своим обязанностям 1 декабря1975 г. и осуществлять руководство по конституционному декрету до проведения выборов в законодательный орган власти и президентских выборов «после установления мира и налаживания экономической жизни страны»(57).   В соответствии с конституционным соглашением, представители двух Движений намечали создать Национальный революционный совет (в составе 24 человек), а также «объединенное верховное командование обороны» с равным представительством от ФНЛА и УНИТА(58).

В этой обстановке перед угрозой, с одной стороны, территориального раздела страны, а с другой, количественно и качественно превосходящих сил противника, руководство МПЛА во главе с А. Нето обратилось с призывом о помощи к международному сообществу. На этот призыв в числе первых откликнулись СССР и Куба, поддерживавшие МПЛА еще в период национально-освободительной борьбы. В Анголу был направлен контингент кубинских военнослужащих-добровольцев, принявших участие в обороне Луанды.

Главный штаб Народных вооруженных сил освобождения Анголы (ФАПЛА) объявил всеобщую мобилизацию мужчин в возрасте от 18 до 35 лет. Совместными усилиями подразделений ФАПЛА и кубинцев удалось остановить наступление (а в Кабинде – отразить вторжение) заирских войск и отрядов ФНЛА на севере, уже в30 км от столицы. Там, у Кифандонго кубинские бойцы совместно с отрядами ФАПЛА нанесли удары по смешанной колонне заирских войск и отрядов ФНЛА, подходивших к Луанде. В голове колонны находилось руководство ФНЛА при полном параде: наступавшие торопились взять штурмом Луанду к 11 ноября и принять участие в церемонии провозглашения независимости Анголы.

На юге (в150 милях от Луанды) подразделения ФАПЛА и кубинские военнослужащие нанесли удар по колонне южноафриканских войск и поддерживаемых ими сил УНИТА и ФНЛА. Успех этой операции позволил не допустить захвата противниками МПЛА столицы ко дню провозглашения независимости, а руководству МПЛА, к тому времени в целом контролировавшего столицу, провозгласить в ночь с 10 на 11 ноября1975 г. независимость Народной Республики Ангола. Это исключительной важности в многовековой колониальной истории страны событие произошло в присутствии многих тысяч ангольцев и официальных представителей других стран. Было создано однопартийное правительство – представителей МПЛА, во главе с его председателем А. Нето, провозгласившее принципы развития нового государства: некапиталистический путь, национализация природных богатств республики и проч.

В тот же день сразу несколько государств, в том числе СССР и Куба, все португалоязычные страны Африки заявили об официальном признании новой республики и ее правительства и установили с ним официальные дипломатические отношения.

Возникла сложная политическая ситуация, связанная с международным правом: кого признать законным правительством Анголы? То, которое заседало в Луанде, сформированное представителями МПЛА? Или коалиционное правительство в Нова Лижбоа, в составе лидеров ФНЛА и УНИТА? В случае признания мировым сообществом, в первую очередь странами ОАЕ, провозглашенной в Нова Лижбоа Народной Демократической Республики Ангола, правительство в Луанде неизбежно становилось незаконным, и коалиционные силы считали бы себя вправе продолжать наступление на Луанду с целью изгнания МПЛА и установления своей власти в стране. Эту линию поддержали ЮАР, Заир и другие союзники ФНЛА и УНИТА.

В случае поддержки законности власти МПЛА, радикально менялись статус и квалификация действий участников «ангольского вопроса». Провозглашенная 11 ноября в Нова Лижбоа «Народная Демократическая Республика Ангола» и ее правительство, сформированное из представителей руководства ФНЛА и УНИТА, становились незаконными. Сами движения – ФНЛА, УНИТА, ФЛЕК – приобретали статус антиправительственных оппозиционных организаций, ставящих целью свержение законного правительства. Заир и ЮАР превращались в государства-агрессоры, чьи регулярные части вооруженных сил пребывают на территории суверенного государства, со всеми вытекающими отсюда международно-правовыми последствиями. Другие государства, оказывавшие помощь антиправительственным силам, юридически квалифицировались как пособники антиправительственных сил и агрессоров(59).  Действовавшие на ангольской территории иностранные монополии по международным законам обязаны были или вступить в отношения с новой властью (а значит неизбежно пересмотреть распределение своих доходов), или свернуть свою деятельность в Анголе.

Таким образом, пришедшее к власти в Луанде правительство и его цели ни в коей мере не отвечали интересам вышеназванных сил и их союзников. Одним из подтверждений этого стал дипломатический бойкот правительства МПЛА со стороны ряда международных организаций (например, ЕЭС), а также правительств тех государств, чьи монополии действовали к тому времени на территории Анголы(60).  Однако мало у кого оставались сомнения в том, что и после 11 ноября 1975 г. решение «ангольского вопроса» продолжится вооруженным, то есть насильственным путем.

Показательно, что «Народную Демократическую Республику Ангола» (НДРА), существовавшую только на бумаге, со столицей в Нова Лижбоа так и не признало ни одно государство. С признанием ОАЕ в январе1976 г. правительства НРА во главе с А. Нето, НДРА фактически прекратила и свое виртуальное существование(61).

У вставшего во главе правительства НРА руководства МПЛА появилась возможность официально обращаться за необходимой помощью к любой организации и к любому государству мира. Воспользовавшись этим, оно обратилось к мировому сообществу с просьбой о поддержке. Незамедлительно НРА начала напрямую получать из СССР, Кубы и ряда других стран продовольствие, медикаменты, другую помощь, включая военно-техническую.

По поводу причин и правомерности кубинской и советской военной помощи МПЛА и появления в Анголе кубинских военнослужащих в начале ноября1975 г. существуют различные точки зрения. По мнению российского дипломата А. Адамишина, «кубинцы пришли в Анголу по собственной инициативе. Контакты с МПЛА у них были давние – первая встреча Че Гевары с А. Нето датируется1965 г. Скорее они (кубинцы. –А.Т.) втянули нас (СССР. –А.Т.), чем мы их. Регулярный кубинский контингент появился в Анголе практически без нашего ведома, а тем более разрешения. Но и возражений особых мы, верные интернационалистским принципам, не высказывали»(62).   Затем, считает А. Адамишин, «вступила в силу логика самих событий: потребовались поставки нашего оружия в Анголу – не на Кубу же его посылать, а уж потом возить в Африку, – понадобились корабли и самолеты для переброски кубинцев и т.п. Мы временами упирались, но в итоге шли навстречу кубинцам и ангольцам, втягиваясь все глубже»(63).   А уже через год после провозглашения независимости Народной Республики Ангола СССР заключил с ней Договор о дружбе и сотрудничестве, накладывавший на нас весьма серьезные обязательства.

С другой стороны, внешнеполитический курс СССР определялся не только его идеологическими, но и военно-стратегическими соображениями. Военное руководство оказывало большое влияние на принятие важных государственных и политических решений(64).

16 ноября1975 г., спустя пять дней после провозглашения независимости Народной Республики Ангола, в Луанду для оказания помощи в подготовке бойцов вооруженных сил республики и в обслуживании поставляемой боевой техники, по решению правительства СССР, прибыла первая группа советских военных специалистов, насчитывавшая (вместе с военными переводчиками, в числе которых был и автор этой книги) около 40 человек. Возглавлял ее (до января1976 г.) полковник В.Г. Трофименко, а с января1976 г. – генерал-майор И.Ф. Пономаренко.

Хотя советско-ангольское военное сотрудничество в то время не афишировалось (с тех пор и вплоть до настоящего времени на официальном уровне оно, к сожалению, так и не было оценено по достоинству, как и участие советских военнослужащих в вооруженных конфликтах и локальных войнах в большинстве других районов мира), однако в первые месяцы жизни молодой республики оно было, пожалуй, одной из важнейших составляющих двусторонних отношений и сыграло далеко не последнюю роль в сохранении власти в НРА в руках МПЛА. В короткие сроки, практически «с колес», советской военной миссии, во взаимодействии с ангольской и кубинской сторонами, удалось создать в Луанде несколько учебных центров и организовать в них обучение бойцов ФАПЛА. А созданный аппарат военных советников оказывал консультационную помощь руководящему составу вооруженных сил этой страны(65).

Война неизбежно и тяжелейшим образом отразилась на всех сторонах жизни Анголы, и в первую очередь, на ее экономике. Хозяйство страны оказалось парализованным, и это грозило колоссальными потерями Анголе, ее населению. Иностранные монополии бойкотировали правительство НРА, саботировали его решения, предпочитая нести убытки, нежели согласиться с перераспределением прибыли от ангольской нефти, алмазов и других национальных природных богатств. Оказывая давление на правительства своих стран, используя собственные средства, они расширяли помощь оппозиционным силам.

С декабря1975 г. по январь1976 г. численность заирских солдат, участвовавших в боевых операциях совместно с отрядами ФНЛА, возросла с 1 тыс. до 4-6 тыс. человек; кроме них, в вооруженных формированиях ФНЛА находилось от 300 до 1 тыс. португальцев из так называемой «Португальской освободительной армии», а также представители других государств(66).  Кроме того, в формированиях ФНЛА насчитывалось около 1,5 тыс. бывших бойцов МПЛА, перешедших в ФНЛА вместе с Д. Чипендой(67).  Бойцов ФНЛА готовили около 200 американских и китайских советников и специалистов(68).  На военную поддержку только ФНЛА в1975 г. власти США израсходовали около 17 млн. Долларов(69).  Общий же объем финансирования помощи ФНЛА и УНИТА установить сложно. Известно, что 14 ноября 1975г. (то есть уже после провозглашения независимости Анголы) «Комитет 40» запросил у ЦРУ план достижения перелома в войне в Анголе, оцененный в 7 млн. долларов; эта сумма должна быть выделена из специального резервного фонда ЦРУ, что должно было таким образом довести объем финансирования программы по Анголе до 31,7 млн. Долларов(70).  24 ноября ЦРУ запросило на нужды операций в Анголе дополнительно от 30 до 100 млн. долларов, в том числе для отправки в Анголу более современного вооружения; однако из-за отсутствия таких средств в специальном фонде ЦРУ эти деньги не были выделены(71).  Это обстоятельство – бюрократические рогатки – позднее ЦРУ нередко называло в качестве одной из основных причин поражения ФНЛА и УНИТА в боевых действиях против МПЛА.

Поддержку подразделениям УНИТА обеспечивали, помимо южноафриканских войск и ФНЛА, иностранные наемники, главным образом португальцы, французы, голландцы, численность которых колебалась от 100 до 300 человек(72).   Кроме того, командные должности в части подразделений ФНЛА и УНИТА занимали свыше 80 наемников(73).  На территории Анголы находились два механизированных соединения южноафриканских войск общей численностью 1 – 1,5 тыс. человек(74).

Это далеко не полный перечень сил, поддерживавших ФНЛА и УНИТА в борьбе за захват власти у МПЛА. Как видно, на стороне ФНЛА и УНИТА находились внушительные силы и средства.

Между тем, одной из важнейших проблем и для ФНЛА, и УНИТА было то, что оба движения представляли собой, прежде всего, военизированные организации, почти не имевшие (особенно это касалось ФНЛА) политической опоры в контролируемых ими районах. В то время как у МПЛА уже был многолетний опыт не только вооруженной антиколониальной борьбы, но и организации власти на местах, создания инфраструктур, школ, обеспечения населения продовольствием, медицинской помощью (чем занялось правительство НРА уже в национальном масштабе, после прихода к власти). Пребывание же ФНЛА и УНИТА на подконтрольных им территориях было отмечено не столько заботой о нуждах местного населения, сколько пропагандистско-агитационной деятельностью, вербовкой в свои отряды местной молодежи и другими подобными акциями.

Провалилась и попытка руководителей ФНЛА и УНИТА создать коалиционные высшие органы власти «Народной Демократической Республики Ангола». Хотя лидеры двух движений и провозгласили создание нового государства, однако очень скоро между организациями возобновились разногласия, переросшие после 11 ноября1975 г. в вооруженные столкновения в Нова Лижбоа и других районах Анголы.

Среди причин распада этой коалиции наиболее важными можно считать следующие.

1. Отсутствие признания НДРА со стороны других государств.

2. Отсутствие общих долговременных интересов у обоих движений и их лидеров (а следовательно, туманность и неопределенность перспектив у объединенного правительства).

3. Взаимное недоверие, подозрительность, подпитываемые этно-историческим фактором.

4. Незавершенность оформления обоих движений в устойчивые политические организации с четкой иерархией и конкретной программой.

5. Значительная зависимость обоих движений и их лидеров от поддерживавших их сил, интересы которых порой оказывались диаметрально противоположными в силу социально-политических и экономических причин (например, Китай и ЮАР).

6. Недовольство внутри самих ФНЛА и УНИТА поддержкой, оказываемой им со стороны бойкотируемой большинством африканских стран ЮАР, и связанное с этим опасение, что эта поддержка вызовет резкое осуждение со стороны международного (в первую очередь африканского) общественного мнения.

7. Результаты совместных боевых действий ФАПЛА и кубинских подразделений, использовавших советскую и другую боевую технику, которая по эффективности нередко превосходила ту, что состояла на вооружении у противника, привели к быстрому вытеснению южноафриканских и заирских подразделений с территории Анголы к концу марта1976 г.

8. Прекращение (хотя и временное) финансирования со стороны США секретных операций по оказанию помощи ФНЛА и УНИТА(75).

9.Ослабление (хотя и временное) поддержки ФНЛА и УНИТА со стороны ЮАР(76).

10. Личное соперничество между Х. Роберто и Ж. Савимби.

Были, вероятно, и другие не названные здесь причины, которые воспрепятствовали продолжительному союзу ФНЛА и УНИТА(77).

Таким образом, попытка оппозиционных МПЛА организаций ФНЛА и УНИТА создать военно-политический союз и, объединив усилия, обеспечить при финансовой и прочей поддержке приход их лидеров к власти в Анголе – потерпела провал.

2 декабря на заседании руководства ЦРУ эксперты констатировали, что на севере Анголы отряды ФНЛА и «элитные батальоны» заирских командос обращены противником в бегство и рассеяны. Отмечались превосходство в силе и лучшая оснащенность кубинских войск, даже в сравнении с южноафриканскими войсками(78).

К 5 декабря1975 г. объединенными усилиями ФАПЛА и кубинских военнослужащих, при содействии советского военного персонала в Анголе вооруженные формирования ФНЛА и УНИТА и поддерживавшие их иностранные части и подразделения были отброшены от столицы на севере и юге не менее чем на100 километров(79).  А с середины января1976 г. правительственные войска развернули наступление на всех фронтах, завершившееся к концу марта1976 г. их выходом к границам Анголы и изгнанием интервентов с территории страны.

Вероятно, военные неудачи, растянутость коммуникаций, отсутствие тыла и надежной поддержки со стороны подразделений УНИТА и ФНЛА вынудили южноафриканское командование приступить в январе1976 г. к выводу своих войск из Анголы. Хотя, по мнению начальника штаба военной группировки ЮАР в Анголе Я. Генельхейса, южноафриканские войска «были на пути к победе»(80).   По его убеждению, на том этапе «кубинские войска уже планировали свое отступление», однако об этом южноафриканскому командованию, по утверждению Я. Генельхейса, стало известно позже(81).

В ходе наступления на север с территории НРА были вытеснены регулярные войска Заира, а вместе с ними подразделения ФНЛА и иностранных наемников. Военное преимущество правительственных войск было столь очевидно, что 28 февраля1976 г. в Киншасе состоялась встреча президентов Анголы (А. Нето) и Заира (Мобуту), на которой стороны договорились об установлении дружеских, добрососедских отношений. Тем самым была существенно затруднена деятельность ФНЛА как на территории Заира, так и на севере Анголы.

На южном фронте тоже развернулось наступление подразделений ФАПЛА совместно с кубинскими подразделениями, при содействии советской военной помощи. Регулярные части ЮАР отступали к южной границе Анголы; вместе с ними откатывались подразделения УНИТА.

26 января1976 г. Ж. Савимби объявил о переходе УНИТА к партизанской борьбе(82).  Примечательно, что с тех пор, вновь «уйдя в леса», эта организация фактически более 25 лет, вплоть до гибели Ж. Савимби 22 февраля2002 г., продолжала вооруженную борьбу против правительства Народной Республики Ангола(83).

А 27 марта1976 г. последний южноафриканский солдат покинул ангольскую землю. За несколько недель до объявления о выводе своих войск из Анголы, премьер-министр ЮАР Форстер заявил, что его страна оставляет за собой право на военное вмешательство «в любом месте к югу от экватора», и что «южноафриканские войска собираются оккупировать буферную зону в60 километров вглубь ангольской территории»(84). В качестве обоснования указывалась необходимость защиты гидроэнергетического комплекса Калуэке, а также 11 тыс. беженцев (португальцев и лиц других национальностей), в приграничной зоне(85). Под предлогом необходимости оказания помощи «сотням тысяч» беженцев, спасающихся, по их словам, от войск МПЛА и кубинцев, руководство ЮАР обратилось за помощью к ООН. Позднее войска ЮАР вновь вторглись на территорию НРА.

Но тогда, в конце 1975 – начале 1976 гг. МПЛА, правительство НРА, при поддержке значительной части населения страны, опираясь на помощь своих союзников, в первую очередь Кубы и СССР, одержало первую крупную победу, причем не только в борьбе против ФНЛА, УНИТА и ФЛЕК, претендовавших на власть в стране, но также в борьбе с силами, стремившимися руками этих организаций сохранить Анголу как источник собственного обогащения.

К концу 1970-х гг. бывшие союзники ФНЛА перестали видеть в этой организации силу, способную противостоять правительству Луанды в военном и политическом отношениях. Уже с1976 г. основная ставка была ими сделана на УНИТА и его лидера Ж. Савимби.

Оказавшись без военно-политической и экономической поддержки, ФНЛА постепенно эволюировал в сторону рядовой политической партии, оппозиционной правительству НРА. Сам Х. Роберто, не видя перспектив борьбы, эмигрировал из Анголы.

Уже в 1990-е гг., после введения в стране многопартийной политической системы, в Анголу вернулись многие ангольские политики, ставшие легальной оппозицией правительству страны. Среди них и Х. Роберто.

Новая политическая ситуация в Анголе требовала более гибкого курса от руководства ФНЛА. Однако этому противился лидер организации Х.Роберто. 28-31 января1999 г. состоялся съезд ФНЛА, на котором председателем его был избран Лукаш Бенги Нгонда, а генеральным секретарем – Карлуш Мендеш; Х.Роберто получил пост почетного председателя ФНЛА.

В настоящее время ФНЛА действует в стране в виде легальной партии, находящейся в конструктивной оппозиции к правительству Анголы.  Нынешнее руководство партии выступает с позиций примирения всех прежде враждовавших сил страны, восстановления экономики, национального согласия.

___________________________________________________________________________________

(1) «Известия», 1975, 28 июля.

(2) Франк (встречаются правописания его фамилии: Frank или Franque) – один из наиболее влиятельных и знатных родов в Кабинде.

(3)Пиляцкин Б.Трудное время Анголы // Новое время. 1975, № 34. С. 15.

(4) Там же.

(5) Известия. 1975, 6 августа.

(6) Правда. 1975, 8 августа.

(7)KapuscinskiR. Jeszcze dzien zycia. Warszawa, Czytelnik, 1976. S. 140 (здесь и далее перевод с польского языка Л. Прокопенко и С. Ларина).

(8) Breve cronologia da luta de libertação nacional do Povo Angolano sob a direcção do MPLA (1956-1975). Departamento de História da Direcção Política nacional das FAPLA. 1987. P.19.

(9) Цит. по: Правда. 1975, 13 августа.

(10) Там же.

(11) Jeune Afrique. 1975, 19 Septembre. P. 32.

(12) См.:KapuscinskiR. Jeszcze dzien zycia. Warszawa, Czytelnik, 1976.

(13) См.: Капусцинский Р. Немного об Анголе // Иностранная литература. 1977, № 8. С. 245.

(14) Правда. 1975, 15 августа. По свидетельству Р.Капусцинского, это произошло 27 августа (183, S. 140).

(15) Только с мая по сентябрь1975 г. 20 тысяч человек, среди которых были не только белые, бежали из Анголы от гражданской войны, найдя себе убежище в Намибии.

(16) Правда. 1975, 19 августа.

(17)Breytenbach J.They Live with Sword: 32 «Buf-falo» Battaion – ’s Foreign Legion. Alberton: Lemur Books, 1990. P.11.

(18) Там же.

(19) Правда. 1975, 27 августа.

(20) Служебный вестник ТАСС. 1975,  27 августа. С. 4-АФ.

(21) Правда. 1975,  30 августа.

(22) Новое время. 1975,  № 36.

(23) В это же время в Кабинде побывал один из руководителей УНИТА, Н’Зау Пуна, известный своими симпатиями к ФЛЕК (129, 25).

(24) Днем создания Вооруженных сил МПЛА – ФАПЛА (Народные вооруженные силы освобождения Анголы) считается 1 августа1974 г.

(25) Некоторые особенности этой тактики были описаны Р.Капусцинским (См.:KapuscinskiR. Jesze dzien zycia, Warszawa, 1976).

(26) В это время отрядами ФАПЛА в Кабиндском военно-политическом районе командовал талантливый команданте МПЛА Эурику.

(27) Среди наемников были и члены организации «Синий гусь», представители которой воевали еще в Конго на стороне сил, защищавших интересы монополий.

(28) ПИДЕ (по-португальски PIDE – Policia Internacional de Defesa de Estado) – Международная полиция по защите государства. Занималась, в частности, политическим сыском, борьбой с антиправительственной деятельностью как в самой Португалии, так и на территории ее заморских владений.

(29) Цит. по:Сиденко В. Ангола: народ против реакции // Новое время. 1975,  № 43. С. 14.

(30) Jeune Afrique. 1975,  № 767, 19 Septembre. P. 32.

(31) Там же.

(32) Общее название вооруженных отрядов УНИТА (Forças Armadas de libertação de Angola – FALA): Вооруженные силы освобождения Анголы – ФАЛА.

(33) По неподтвержденным сведениям, Ж.Савимби обращался к замбийскому президенту К.Каунде с просьбой ходатайствовать перед королем Марокко Хасаном II о направлении в Анголу марокканских наемников для борьбы с режимом Луанды. Скорее всего, К.Каунда отклонил эту просьбу (233, 33).

(34) Заирский комиссар по иностранным делам уверял в августе1975 г., что на территории Заира к тому времени уже не было учебных лагерей ФНЛА, а все его тыловые базы и войска находятся на территории Анголы. Действительно, к октябрю1975 г. временная штаб-квартира ФНЛА уже находилась на территории Анголы, в городе Кармона (ныне г. Уиже). Между тем, Заир продолжал оказывать поддержку Х. Роберто и ФНЛА.

(35) Франция стала оказывать ФНЛА активную поддержку после визита в Заир ее президента В. Жискар д’Эстена.

(36) Пленные солдаты ФНЛА рассказывали, что в Киншасе заирские солдаты устраивали облавы на баконго из Анголы и мобилизовывали их в боевые подразделения ФНЛА. При наличии франков можно было откупиться (221, № 8, 243). Таким образом, можно утверждать, что значительная часть войска Х.Роберто формировалась по этническому признаку, из малоимущих или неимущих.

(37) Правда. 1976, 1 января.

(38) Впечатления Дж. Стоквелла о ситуации в стране и, в частности, на территории, подконтрольной ФНЛА, содержатся в его мемуарах (См.: 208).

(39) Служебный вестник ТАСС. 1975, 2 ноября. С. 13-АФ.

(40)StockwellJ.CIA contra , P.137.

(41) Цит. по: Служебный вестник ТАСС. 1975, 11 декабря. С. 8-АФ.

(42) Об этом сообщил корреспондент агентства Франс Пресс, ссылаясь на официальное сообщение, опубликованное в Луанде (228, 1975,  26 сентября).

(43) Португальская освободительная армия (Exército de Libertação Português – ELP) состояла из португальских военнослужащих-противников предоставления Анголе независимости. В гражданской войне ее представители выступали на стороне сил, враждебных МПЛА.

(44) Afrique-Asie. 1976, № 104, 8-21 Mars. P. 12.

(45) Там же.

(46) Впервые взаимодействие вооруженных формирований УНИТА и войск ЮАР было отмечено 23 октября1975 г. (3, 20). В тот день ими был занят первый крупный населенный пункт, расположенный вблизи ангольско-намибийской границы – город Са-да-Бандейра (ныне Лубанго).

(47) Сabinda: baluarte invenсível da Revolução Angolana. P. 27. Хотя, по мнению португальского исследователя Ф.Барсиела Сантуша, единственной целью этой встречи была договоренность о передаче Анголы в руки ФНЛА (См.: 205, 63); однако при этом формированиям ФНЛА, вероятно, отводилась лишь роль формального прикрытия.

(48) Сabinda: baluarte invenсível da Revolução Angolana. P. 27.

(49) Afrique-Asie. 1976, №104, 8-21 Mars. P. 12.

(50)Адамишин А.Л.Белое солнце Анголы. М., 2001. С. 18.

(51) Там же.

(52) Там же. С. 18-19.

(53) Правда. 1975,  6 ноября.

(54)Cunhal A.A Revolução Portuguesa, o passado e o futuro. Lisboa, 1976. P. 111.

(55) Служебный вестник ТАСС. 1975, 4 ноября. С. 14-АФ.

(56) Служебный вестник ТАСС. 1975, 4 ноября. С. 3-АФ.

(57) Служебный вестник ТАСС. 1975,  26 ноября. С. 5-АФ.

(58) Там же.

(59) В сравнительно короткие сроки ряд стран отреагировал на произошедшие политические изменения в Анголе: прежде поддерживавшие УНИТА и ФЛЕК, они закрыли у себя их представительства. Правительство Танзании 10 декабря1975 г. тоже сделало заявление о немедленном закрытии их представительств в Дар-эс-Саламе.

(60) Что касается Португалии, среди членов находившегося в то время у власти VI Временного правительства по этому вопросу разгорелась борьба: за признание НРА выступили представители ПКП и некоторые военные. Однако правительство заняло выжидательную позицию. Решение о признании НРА и правительства МПЛА все же было принято президентом Португалии К. Гомешем 22 февраля1976 г., что впоследствии позволило одним авторам обвинять португальцев в том, что те «вручили ключи от Луанды марксистской МПЛА» (29, 10); другим – обвинять их в том, что непризнание правительства Луанды не позволило Лиссабону в решающий момент эффективно участвовать и повлиять на решение «ангольского вопроса».

(61)Martin Ph.. Historical Dictionary of . Р. 44.

(62)Адамишин А.Л.Белое солнце Анголы. С. 13-14. Заслуживают внимания ссылки по этому вопросу самого А.Адамишина: статьяП. Глейфрезеса «Havana’s Policy in Africa, 1956-76: New Evidence from Cuban Archives», опубликованная в 6-9 номерах бюллетеня «Cold War International History Project», осуществляемого вашингтонским центром Вудро Вильсона. Автор на фактах показывает безосновательность утверждений насчет  названия Кубы «сателлитом» СССР, особенно в том, что касается действий в Африке.

Известные отечественные дипломаты Г.М. Корниенко и А.Ф. Добрынин в своих мемуарах рассказали, что о переброске кубинских частей в Анголу, начавшейся в ноябре1975 г., в МИД СССР узнали почти случайно. Много лет спустя и Ф. Кастро отметил, что он откликнулся на срочную просьбу А. Нето, не советуясь с советскими товарищами, ибо опасался, что его будут отговаривать от направления войск в Анголу.

Характерно, что и историк Одд Арне Вестад, стоящий на традиционной западной точке зрения насчет того, что Советский Союз «дергал за веревочки, управляя Кубой», предупреждает против недооценки такого фактора, как «успешное втягивание Луандой и особенно Гаваной Москвы в гражданскую войну (в Анголе. –А.Т.); оказалось, что у ангольцев и кубинцев значительно больше возможностей для этого, чем можно было бы предположить» (Цит. по: 29, 13-14).

(63) Там же. С.14.

(64) Там же. С.20.

(65) Подробнее о советско-ангольском военном сотрудничестве см.:Крахмалов С.П. Ангола и ее армия. М., 1980;Токарев А.А. И Африка нам не нужна? // Красная звезда. 1995, 27 декабря;Токарев А.А. Командировка в Анголу. // Азия и Африка сегодня. 2001, №  2.

(66) Служебный вестник ТАСС. 1975, 12 декабря. С. 4 А; 1976, 4 января. С. 3-4 АФ.

(67) Служебный вестник ТАСС. 1975, 22 декабря. С. 3-4 АФ.

(68) Правда. 1975,  27 сентября.

(69) Правда. 1975,  29 ноября.

(70)StockwellJ.CIA contra . P. 19.

(71) Там же.

(72) Служебный вестник ТАСС. 1975,  22 декабря. С. 3-4 АФ.

(73) Служебный вестник ТАСС. 1976,  2 января. С. 6 АФ.

(74) Правда. 1976,  2 января.

(75) Решение по этому поводу принял конгресс США уже в декабре1975 г. Однако спустя несколько лет США возобновили финансирование оппозиционных сил в Анголе.

(76) Этому вопросу может быть посвящено отдельное исследование.

(77) Это, по мнению А.Адамишина, подтверждает тезис о синхронности действий США и ЮАР на начальном этапе ангольского конфликта (См.: 29, 13). Однако позднее, борясь со СВАПО, ЮАР все больше углублялась в ангольскую территорию и продолжала оказывать военную и иную помощь своему ангольскому союзнику – УНИТА (Там же).

(78)Stockwell J.CIA contra Angola. P. 19.

(79) Diário de Luanda. 1975,  5 de Dezembro.

(80)Geldenhuys Y. A general’s story. P. 54.

(81) Там же.

(82) Jornal de Angola. 1976, 29 de Janeiro.

(83) С1992 г. название страны – Республика Ангола.

(84) Afrique-Asie. 1976, № 104,  8-21 Mars. P. 12.

(85) Там же.