Андрей Никитин «Школа авиаспециалистов»

После ряда событий из Луанды пришел приказ организовать охрану мест проживания советских специалистов и советников. Дело в том, что если на Юге, в Квандо-Кубанго и Кунене каждый день стреляли и свистели снаряды, то в других провинциях, несмотря на кажущуюся тишину, активно работали информаторы и диверсанты УНИТА. В целях безопасности мне, как часто общавшемуся с солдатами, поручили подобрать караул из числа слушателей школы, что я и сделал.

Я провел инструктаж о важности «бдеть и не спать», дабы не лишиться жизни и автоматов, которые им выдавали на ночное дежурство. Той же ночью я не поленился встать, чтобы проверить устроенный около наших вилл пост охраны. Что же я увидел? Оба караульных мирно спали, а их автоматы Калашникова лежали на лавочке. Я, недолго думая, изъял оружие, чтобы оно не досталось врагам, которых там хватало, и стал ждать утра. С утра «часовые» явились ко мне с заспанными лицами и стали клянчить автоматы – они понимали, что им будет за пропажу личного оружия. После этого случая все дежурные, наслышанные о злобном «шефе Андре», не позволяли себе такого разгильдяйства и безответственности.

Ежедневно мы ездили на базу – в аэропорт, хотя, по сути, он представлял собой старую базу ВВС с огромной взлетной полосой. Для передвижения поначалу мы использовали редкий итальянский трофейный джип «Fiat-Campagnola»,о котором я уже упоминал. Он довольно долго служил нам верой и правдой, но то ли непомерно жаркий климат, то ли нерегулярность смены масла, то ли оба этих фактора все же привели к поломке двигателя. И сколько наши спецы ни разбирали его и ни ремонтировали – джип оказался бесповоротно мертв. Тогда мы обратились к командованию ангольской воинской части, и нам выделили десантный ГАЗ-66, правда, старый и даже без тента. Именно на нем мы и передвигались: и в часть, и по разным другим делам.

В период, когда в Анголу поставлялось достаточно много авиационной техники из СССР для выполнения боевых задач по защите страны от группировки УНИТА и южно-африканских наемников, все большее значение приобретало четкое отслеживание и ассистирование процесса взлета и посадки воздушного судна. В Анголе не имелось достаточного количества специалистов такого профиля, поэтому и было принято решение об открытии школы для ВВС молодой республики. Эту благородную и важную задачу выполняли пять специалистов-радиотехников и один переводчик, ваш покорный слуга, – и вполне справились со своей миссией, выпустив первый поток необходимых военных специалистов.

Работа строилась по расписанию, и я всегда был занят: то с одним, то с другим преподавателем. В большинстве своем наши военные не владели португальским языком, и им нужен был переводчик. Только старший нашего подразделения майор Иван Огарок после трех лет пребывания сносно говорил по-португальски, блестяще знал все необходимые термины и даже глаголы, которые он употреблял в инфинитиве, но понимание его слушателями было стопроцентным. Иногда он звал меня, если проводился экзамен или если он хотел рассказать курсантам что-то, выходящее за рамки программы.

Школа была прекрасно оснащена всеми системами, с которыми нашим курсантам предстояло работать. После теоретических занятий мы проводили практические, когда каждый слушатель под контролем наших спецов отрабатывал навыки работы на станциях слежения и других РЛС.

Ангольские курсанты были почти моими ровесниками, в большинстве своем они умели писать, поскольку окончили школу и были достаточно сообразительны и целеустремленны.

Будучи подготовленным в плане общения и коммуникации в родном инязе, я легко строил отношения как с курсантами, так и с ангольскими офицерами – командирами взводов. Часто во время перерывов ангольские слушатели обступали переводчиков и задавали много разных вопросов о жизни в СССР, который был для них «далеким и великим государством победившего социализма». Вопросы касались различных тем: от девушек в Москве до общественного транспорта и преимуществ социалистической системы общества.          

Но не все относились к моим рассказам лояльно, так, командир соседнего взвода лейтенант Жоау, кстати, прекрасно говоривший по-русски и получивший образование в Военном училище в Киргизии, постоянно стремился подчеркнуть, что Советский Союз – далеко не идеал построения государства. Мол, «все машины на улицах темно-зеленого цвета» и жизнь в СССР «не такая уж и радужная». Поначалу я с ним спорил, но он от этого так заводился, что начинал кричать, привлекая повышенное внимание слушателей и коллег.

В одном из таких «диспутов» он до того разгорячился, что стал распускать руки и предложил мне «выйти из части – поговорить». Я принял его предложение, и мы вышли. С определенного момента я носил с собой штык-нож от АК, поэтому ничего не боялся и знал, что в случае чего всегда смогу за себя постоять. Когда разбушевавшийся «антисоветчик» Жоау набросился на меня, я просто вынул нож и спокойно сказал, что если он будет плохо говорить про мою страну, то я его «порежу на веревки». Думаю, он это идиоматическое выражение понял, потому что резко осекся от неожиданности и ретировался. В дальнейшем он старался более не участвовать в подобных дискуссиях…      

В части был свой замполит – лейтенант Жозе, который также вел занятия и докладывал курсантам о политической и военной обстановке. Он, занятый какими-то делами, пару раз попросил меня заменить его. Я регулярно читал получаемую нашей частью газету Jornal de Angola, и для меня не составляло проблемы вкратце рассказать о событиях в стране и мире. Потом я стал это делать регулярно, по сути, заменив в этом деле ангольского замполита. Для меня это был новый опыт и опять же языковая практика. Замполит в знак благодарности предоставил мне в полное пользование библиотеку школы, где хранились старые португальские книги еще со времен колониального прошлого Анголы. По вечерам мне удавалось читать ценнейшие издания Luis de Camoes, Carvalho etc.   

 Наши спецы успешно подготовили слушателей, после сдачи экзаменов они, получив звания, были выпущены и влились в доблестные ВВС Анголы. Стране предстояло еще десятилетие трудной, кровопролитной борьбы против УНИТА и ЮАР за свою независимость, и каждый из наших курсантов в дальнейшем внес свою толику в победу в этой войне.