В августе 1981 года я, Джонни Де Гувейя, тогда капрал 1-го Разведывательно-диверсионного полка (1 Recce) был прикомандирован к 32-му батальону. Мне была поставлена задача действовать в качестве передового авианаводчика в интересах 32-го батальона в ходе его участия в операции «Протея».
В то время юг Анголы был наводнен мобильными отрядами СВАПО (Народная организация Юго-западной Африки), действовавшими при поддержке ФАПЛА – Вооруженных сил Анголы. Операция «Протея» ставила целью прекратить деятельность противника в этом регионе.
24 октября 1981 года городок Шангонго (Форт Рокадеш) был атакован САДФ (Южноафриканскими силами самообороны). Противник использовал против наступающих наземных частей САДФ и воздушных целей средства ПВО – 23-мм установки ЗСУ-23 и зенитно-пулеметные установки M55 (американская ЗПУ – примечание переводчика, информация требует уточнения). Наземные силы действовали при плотной поддержке истребителей «Мираж», которые наводились с передовых воздушных постов на легких летательных аппаратах, а также с земли мною через мобильную группу наведения авиации. Огонь средств ПВО противника был точным и интенсивным, но все же противнику не удалось остановить наступление наших наземных и воздушных сил. В конце концов, средства ПВО были подавлены, и наши наземные силы атаковали противника, закрепившегося в системе траншей, которая окружала город. Обороняющийся противник был подвергнут артиллерийскому удару с применением 140-мм пушек и 120-мм минометов. Благодаря разветвленной системе траншей противник был неплохо защищен.
Солдаты ФАПЛА были не в силах противостоять опытным бойцам 32-го батальона, которые быстро зачистили траншеи и бункеры и начали быстрое продвижение к городу. Повсюду можно было видеть тела убитых врагов, и все же многие остались в живых и устремились в направлении города, а затем на север. К концу дня и на следующий день многие из них попали в засады.
Я находился в боевых порядках наступающих войск – мы вошли в город и взяли его без какого-либо серьезного сопротивления со стороны противника. Когда мы оказались в центральной части города, капитан Дж. Дж. Хугаард, командовавший силами 32-го батальона, развернул возле главной дороги полевой штаб и приступил к перегруппировке.
За штабом стояла церковь, возле нее рос огромный баобаб, около которого был припаркован русский «Уаз». Рядом стояли жилые домики, в которых, как я обнаружил позднее, жили русские советники, в спешке покинувшие свое жилье.
Мы с лейтенантом Джимом Сэйвори, командиром одного из взводов 32-го батальона, решили произвести разведку местности и, особенно, помещений, внутрь которых никто еще не заходил. Тем временем бойцы 32-го были заняты зачисткой местности и перегруппировкой. Мы подошли к ограждению домика, в котором жили русские советники, и тут я заметил какое-то шевеление в кустах. Через мгновение из кустов выскочил человек и побежал мимо. Я вскинул свою винтовку «беретта» и выстрелил – человек упал. Перелезая через ограждение, мы увидели лежащего на земле фапловца. Осмотрев его АКМ, мы поняли, почему он убегал и не отстреливался: затворная рама его автомата была отодвинута назад, и весь эжектор был залеплен грязью. Скорее всего, во время обстрела он кинулся в укрытие, но потом понял, что его личное оружие выведено из строя и вести огонь по нам он не может.
Мы вошли в «русский» домик и обнаружили там следы поспешных сборов. В главном спальном помещении стояла большая кровать с противомоскитной сеткой. Мне досталось большое количество русских трофеев, в том числе и фотоаппарат советского производства с отснятой пленкой, которую я впоследствии проявил. Кроме того, я взял русский гражданский головной убор черного цвета, аудиокассеты с русской музыкой и другие безделушки.
В тот же вечер мы с лейтенантом Джимом Сэйвори пригласили в этот дом капитана Дж. Дж. Хугаарда, чтобы поужинать вместе. Пиршество стало возможным благодаря содержимому холодильника и консервам, припрятанным по всему дому. Нашли мы должное применение и бутылке русской водки, и другим русским напиткам, оказавшимся довольно крепкими.
В ту ночь мы с лейтенантом Джимом Сйэвори спали на кровати, правда, одетыми, не снимая снаряжения и не выпуская из рук оружия. Утром мы были разбужены звуками стрельбы, которая велась где-то неподалеку. Это 32-й батальон организовал засаду у дороги с целью отрезать отставших и дезертировавших бойцов противника, которые устремились на север. Противник понес тяжелые потери и побросал артиллерийские тягачи.
27 августа 1981 года в рамках операции «Протея» силами САДФ был подвергнут штурму город Онджива – фапловский и сваповский оплот к югу от Шангонго. Противник устремился на север, что объясняет продвижение через Шангонго отставших и дезертиров. Севернее Ондживы в засаде, организованной бойцами 32-го батальона, были убиты четыре советских офицера, а прапорщик Николай Пестрецов был взят в плен.
Эпилог
Позднее лейтенант Джим Сэйвори переехал в США и некоторое время спустя погиб в автомобильной катастрофе. Я вернулся в 1-й Разведывательно-диверсионный полк и продолжил службу в качестве бойца Сил специального назначения.
Пленку, которая была внутри русского фотоаппарата, я проявил и много лет хранил отпечатанные с нее фотографии в качестве трофеев.
По прошествии этих лет я показал эти фотографии своему другу и коллеге, и мы решили передать их нашим бывшим противникам, с которыми стали общаться через Интернет. Я рад, что семьи русских ветеранов смогут увидеть их, тем более, что на многих фотографиях изображены и их дети…
Original English Version
OPERATION PROTEA 1981
In August 1981 I, Johnny De Gouveia, was on detached duty to 32 BN from 1 Recce Commando. At that stage I was a Corporal and I was tasked to assist 32 BN as a Forward Air Controller (FAC) on the ground during Operation Protea 1981.
Southern Angola at that stage was saturated with roving groups of SWAPO (South-West African Peoples’ Organization) fighters who received assistance from FAPLA, the Angolan Armed Forces. Operation Protea was therefore planned to curb enemy activities in this region.
On 24 October 1981 Xangongo (Fort Rocades) was attacked by the SADF (South African Defence Force). Enemy Anti-Aircraft weapons, ZSU 23mm’s and M55’s, were used in the ground role as well as the air role against the SANDF attacking force. Mirage aircraft delivered close support to the ground forces by means of an air borne FAC (AFAC) in a light air craft and myself working on the ground through a MAOT (Mobile Air Operations Team) Anti-aircraft fire was accurate and incessant but failed to stop the air attacks and ground attacks. Eventually enemy Anti-Aircraft fire was neutralized and the ground forces waited to attack the trench system which surrounded the town. The enemy defences were pounded by 140mm artillery barrages as well as with 120mm mortars. The enemy was well-entrenched in the series of trenches around the town.
FAPLA was no match for the experienced 32 BN who quickly cleared the trenches and bunkers and advanced rapidly towards the town. Enemy bodies littered the area but many enemy escapted towards the town and later northwards. Many were caught in ambushes later that day, as well as the next day.
I was with the advancing troops and we entered the town with little resistance. In the middle of town and near the main road Captain J.J. Hougaard, the 32 BN Commander on the ground erected a make shift HQ and began reorganizing.
Behind this HQ was a church with a large Baobab tree which had an olive green Russian UAZ jeep parked nearby. Adjoining this was residential houses which I discovered later to be inhabitated by Russian advisors who had vacated the premises in a hurry.
Lt Jim Savory, a 32 BN Platoon Commander and myself, decided to recce this area as nobody had been inside these premises. At this stage 32 BN was busy with mopping up and reorganizing. As we approached the wall of the Russian Advisors house, I saw bushes move and there after a figure run past me. I shot at this figure with my Berretta rifle and he dropped. Climbing over the wall we saw a FAPLA soldier lying on the ground. On examining his AKM rifle we discovered why he ran away and did not shoot. His working parts of his rifle were to the back and dirt covered the ejection port. He must have dived for cover during the bombardment and obviously could not shoot at us as he did not realize his weapon was inoperable.
We entered the “Russian” houses and saw signs of a hurried withdrawal. In the main bedroom was a large bed with a mosquito net. There was much Russian memorabilia in the house and I took a Russian camera which had film in which I later had processed. I also took a black Russian civilian cap, cassettes of Russian music and other odds and ends.
Than evening Lt Jim Savory and myself invited Capt J.J. Hougaard to a supper in the house. The feast included the contents of the fridge as well as food from the numerous tins in the house. We also put the Russian Vodka and other strong tasting Russian alcohol to good use.
That night Lt Jim Savory and myself passed out on the bed with our battle equipment and weapons. The next morning we were awakened by gunfire which was very near by. It was a 32 BN ambush next to the road which cut off enemy stragglers who were escaping to the North. Enemy losses were heavy and trucks towing Artillery pieces were left behind.
On 27 August 1981 Ondjiva a FAPLA/SWAPO strong hold to the Sough of Xangongo was attacked by the SANDF as part of operation Protea. The enemy fled Northwards and this accounts for the stragglers racing through Xangongo. North of Ondjiva four Russian Advisors were killed in a 32 BN ambush and an Adjutant Officer Nikolai Pestretsov was taken prisoner.
Epilogue
Lt Jim Savory was later to die in a vehicle accident in the United States of America. I returned to 1 Recce Commando and continued my work as an Operator. The film inside the Russian camera was developed, and I kept the photos as souvenirs for many years.
Many years later I showed these photos to a friend and we decided to post them on the internet. I am glad the Russian family/families could see these photos as many of the photos had young children in them.