ТАТЬЯНА ДАВЫДОВА — ДОРОГИ НА ЮГ.

Каждая командировка приносила в мою жизнь массу нового. Я узнавала о традиционном обществе народов ,проживающих в южных и центральных районах Анголы, их быте, нравах и новых обычаях, уже сформированных и долгой войной и новой жизнью, пришедшей в эти края. 
Смешанные браки встречались в городах, в основном эта семья состояла из мужчины-португальца и африканской красавицы-женщины, представительницы одного из племен, проживающих в окрестностях данного города. 
Семей, состоящих из португалки-жены и африканца-мужа, вне Луанды не встречала. На просторах Анголы португальцы жестоко пресекали подобные отношения, даже по взаимному влечению, кастрацией и последующим распятием на кресте до мучительной смерти на палящем африканском солнце. 
Уже в семидесятых в стране появляются европейские жены у ангольцев, получивших образование в Европе, Америке и СССР. Не всегда судьба этих женщин счастлива, тем более в семидесятые годы международные законы практически не защищали их права, поэтому часто замужество приводило к трагедии, а иногда и гибели представительниц слабого пола, направившихся в Анголу вслед за своим мужем. Они встречали уже и прежние семьи с многочисленными женами и потомством, и упрощенный дискомфорт , примитивный быт, осложненный иногда первобытными социальными отношениями в глубинке страны. 
Работали по квадратам на Юго-Западе, начиная от старинного города Уила, бывшего центра провинции, давно находящегося в запустении от невнимания властей. В центре города у нас появились друзья. 
Хозяин магазина- португалец, высокий и мужественной внешности, жена-анголка, несказанной красоты, смущающаяся от наших назойливых взглядов, достаточно воспитанная на европейский манер или уже давно принявшая манеры «белого» мужа. 
Ваша покорная раба, слегка изучившая некие азы психологии, и с нескрываемым уважением относящаяся к хозяйке и хозяину, получила некий «карт-бланш» — хозяйка всегда таяла от обращения «сеньора» ,и как по волшебству находила нам замечательные продукты по сходной цене. Там мы впервые приобрели и итальянскую пасту, давно забытый английский чай в железных банках, всегда свежайшие яйца, не говоря об скромной потребительской корзине в виде капусты, картошки, помидор, салата и прочих овощах. Бывало, анголка даже молоком нас угощала. Со своей стороны привозила в подарок голландское печенье или конфеты, приобретенные в нашем магазине. 
Португалец ,внутренне скованный рамками обычаев ,тоже оттаивал при нашем редком заезде(мы никогда не спекулировали хорошим отношением, тем более с нами всегда работали стажеры и ангольские водители), зачастую приглашал к столу. Просили не обижаться, предложение отклоняли, потому, как не хотели наносить оскорбление нашим сопровождающим ангольским специалистам. Хотя видели, что наши стажеры воспитаны на колониальный манер и разделение по цвету кожи за столом их не обижает. Обедали мы всем коллективом в саванне, где-нибудь под приветливой акацией, изображающей в полдень что-то вроде тень. 
Маршрут разрабатывали с учетом всех реалий существующей военной обстановки и благонадежности района. Как раз Юго-Западный район в этом отношении до Кахамы считался более-менее для нас доступным. Редкие селения попадались на пути нашего следования. Хотя чувствовали постоянное наблюдение даже на открытом пространстве саванны. 
Через часа три следования доехали до крупного населенного пункта, название не помню. Там находился опорный пункт народной дружины из мужчин местного племени, там же школа по ликвидации неграмотности для взрослых. В основном на занятиях присутствовали женщины, закутанные в накидки коричневого цвета. То ли от неожиданности или природной скромности дамы мгновенно спрятались за буквари в едином порыве борьбы с неграмотностью. Часть женщин занималась хозяйственными делами, готовили, по-видимому, на всю коммуну-племя. 
Нам все рассказали и показали, но мягко не отпускали ,срывая нам график работ. Давали дополнительную информацию, расспрашивали наших ангольских специалистов о тех житейских вещах, которые просто не относились к работе, тянули время. Естественно, мы понимали, что это- вынужденная мера местного населения по проверке чужаков на своей земле. Тем более в прифронтовой полосе. Дождались. Приехали из Кахамы военные ангольцы, подтвердили нашу благонадежность и отпустили с миром и своим представителем. 
А уже темнело, мы не отработали и четверти намеченных планов. После краткого совещания было решено заночевать в саванне, практически , в открытом поле. Военный привел нас к заброшенному зданию, правда ,в достаточно хорошем состоянии- там были двери, без замков, и закрывались. 
Расположившись всем кагалом в одной из комнат на полу на спальных мешках, мгновенно уснули. Охранял нас военный из Кахамы. Выделили ему стул, который он временами двигал по цементной террасе, создавая невообразимый шум, от которого все просыпались и бежали на улицу врассыпную прочь от дома. С нами вместе бежал и наш охранник. 
Потом по часу собирались ,крадучись ,чуть ли не ползком, пока не осознавали, что тревога была спровоцирована нами же. В конце- концов комичность и некая жестокость ситуации сморила и все уснули праведным сном до рассвета. По утру мы очень смеялись над нашими страхами и страхами нашего военного — оказывается мужчины храпели так, что все львы в округе разбежались от их древнего человеческого рыка. 
Поехали дальше, настроение оставалось радостным , ликующим, безмятежным. Наступило то ощущение необыкновенного счастья от осознания нового дня, новых впечатлений. 
На сей раз отработали южный район, вернулись через разрушенный мост и Кахаму. Этот населенный пункт показался мне достаточно компактным и безлюдным. Уезжали в Лубангу быстро . Да и всегда обратная дорога кажется короче.