ТАТЬЯНА ДАВЫДОВА — КЕЛЕНГЕШ

Одной из интересных командировок по Анголе была из Лубангу, на Север от города в район Калукембе с заездом в Келенгеш .Обязательно все действия согласовывали с нашими военными накануне отъезда. Ангольская сторона согласовывала все формальности с ФАПЛА. Ехали большой колонной с присоединившимся сопровождением из ФАПЛА на двух больших военных машинах. Был оговорен строгий порядок следования- первая машина –фапловская, затем две наших и в заключении –опять фапловский грузовик. Солдат насчитала около двадцати человек, могу сейчас немного ошибиться. Район работ был сложным. Всю дорогу шли со скоростью не более шестидесяти километров в час, поэтому на место дислокации намеченной базы приехали около пяти вечера. Разместили всех нас в придорожном бывшем отеле-мотеле. Достаточно чистеньком, но с выбитыми окнами и дверьми без запоров. Электричества в этом районе не было, разрушенные электрические сети маячили железобетонными останками по всему району. Выдали несколько свечей. Хотя и по времени было еще не поздно, на улице стояла плотная темнота, по-русски -«не зги не видно», свет огромных звезд не смягчал ночную занавесь. Только с проводником мы смогли пробраться до дома комиссара, чтобы отблагодарить за отличные условия и четко отработанный план оповещения. Пригласили поужинать. Отужинали с удовольствием прекрасной говяжьей вырезкой с жареным картофелем, и ,естественно ,несчетным количеством выпитого пива. 
Прошлись по нашим задачам, уточнили районы безопасные и небезопасные для наземной отработки, получили устные инструкции по общению с местным населением , а также наставления по передвижению, «если фапловские машины под любым предлогом отказываются следовать дальше по маршруту- сразу же необходимо возвращаться, чтобы не искушать судьбу». Приехали в отель далеко за полночь. 
Ночевка удалась на славу. В моей комнате не было удобств, не было запоров, не было электричества, небольшое окошко –разбито, поэтому оставила зажженной свечку и, приставив к двери стул с авиационным термосом с водой ,вместо задвижки, не раздеваясь(опасалась последствий пивных возлияний) улеглась спать. Спала как раз до подъема –уезжали в поле очень рано, до рассвета. Проснулась от какого-то смутного ощущения присутствия живого существа. Свеча хорошо освещала угол комнаты- увидела огромную, сантиметров двадцать в длину жирную многоножку, сидевшую на стене в изголовье кровати. Кроссовкой из всех сил ударила и сбросила пришельца на пол, там с остервенением добивала, пока не перестали дергаться ножки. 
Кровать отодвинула на метр от всех стен. 
Потом показала убитого незваного гостя ангольцам, те признали в нем ядовитую сколопендру. Успокоили, заверив, что ядовита, но от укуса не умирают, только тяжело болеют. 
С нами работал веселый и вечно неунывающий Тулаш, симпатичный, начитанный и грамотный военный. Внутренне я чувствовала, что наш Тулаш хорошо общается и без переводчика по –русски, хотя и виду не показывал. Уже потом, на следующий день, после того как с пяти утра до четырнадцати мы без отдыха и очень маневренно , в густой красной пыли проконтролировали маршрут и выполнили практически всю намеченную дневную норму, я услышала жалобное на смешанном русско-португальском языке «Вамуш фазер перекурчик!» и поняла, проинтуичала верно, что наш офицер, конечно же знает и русский язык , любит Россию. Продолжала, как ни в чем, ни бывало подыгрывать. 
В этих районах, хорошо одаренных природой и непересыхающими реками ,и благодатными почвами, уж точно могло прорости все, включая и палку, случайно воткнутую в землю. 
Мы проезжали и огромные кофейные плантации, безграничные сезалиевые поля, мангровые заросли, апельсиновые и мандариновые ,уже дичающие, сады, поля с маниокой и кукурузой. Красивейшие места с неповторяющимися по архитектуре сказочными дворцами-фазендами. В тех районах ранее хозяйничали очень богатые и рачительные люди, которые, скорее всего, надеясь на возвращение в будущем ,оставляли свои имения на произвол судьбы ,не разгромленными, со всем скарбом и стадами в пользу своих бывших рабов. Такое тоже было. 
Обедали в тени огромного мангового дерева. Наши ангольские коллеги вначале прошлись по близлежащим зарослям с огромной дубиной- прогоняли пресмыкающих, местных крокодилов. Они в этих местах водились в изобилии, как и разноцветные змеи. Оказывается, эти внешне неповоротливые крокодилы очень быстро бегают, зигзагообразно, только шум камышей выдает их отступление. 
Мой пищевой рацион во время командировок был однообразен — консервы « карп в томатном соусе», ангольский хлеб. Набирала я «карпа» по две-три банки в день, потому как и нашим стажерам пришелся по вкусу цивилизованный заморский карп. Стол всегда был общим — мы выкладывали наши совиспанские консервы, а ангольская сторона успевала приобрести по дороге различные овощи и фрукты. Воду возили в большом количестве с собой в бидонах. 
Ангольская сторона к таким обедам привыкала долго.- С появлением советских специалистов в стране, появились и новые отношения, человеческие и дружественные. Поэтому те нормы поведения для африканцев, которые практиковались в Португальской митрополии , и которые зачастую унижали человеческое достоинство, которые имели целью унижение и порабощение, веками вбивались в спины непокорных, еще иногда давали знать. Ангольцы стеснялись и скудности своих пайковых вложений и общего стола, где с ними из одной импровизированной миски ели люди с белым цветом кожи. 
Зато потом в лице этих африканских специалистов мы видели самых преданных и верных друзей, которые могли пожертвовать последним куском для своего нового друга. 
Наши советские специалисты показывали всегда себя как блестяще подготовленные, с огромной практикой, прекрасно ориентирующиеся во всех сложнейших ситуациях . Не было ни одного случая экстраординарного ( а их было на каждом шагу полным-полно), который не решался мгновенно. Мне в ту пору казалось, что эти мужчины умеют все, к тому же в силу своей мужественной профессии они, в основном, были люди дела. 
Население в этих районах было менее дружелюбно и немногословно. Хотя ,практически ничем не отличались от городских жителей и одеждой и говорили почти все на португальском языке. От сопровождающих нас военнослужащих выяснила, что местные латифундисты были прогрессивны в своих мировоззрениях. В каждом населенном пункте ,образовавшимся в силу стечения обстоятельств вокруг фазенды, строились на средства хозяина и школы и наиболее способных из рабов отправляли в города учиться на механизаторов. Кроме этого хозяин предоставлял более-менее приемлемое жилье своим подчиненным. Теперь население этих районов на девяносто процентов сочувствовало оппозиции. 
Оружие- советские автоматы Калашникова – всегда были при нас. В бытность студенткой могла уложиться в норму, быстро собирая и разбирая оружие, теперь же это было уже боевое оружие, которым можно было пользоваться, в крайнем случае, и в общем огне с сопровождением. 
Могла еще отличить пистолет Макарова от Береты, о которой всегда жалела , потому как вернула ангольской стороне от «греха подальше», а была она хорошим психологическим подспорьем на полевых работах даже ,иногда, и без патронов. Остальное оружие, кроме киношных пулеметов, которые тоже иногда попадались на вооружении ФАПЛА, было для меня дремучей грамотой, недоученной и непознанной, да и от природы интереса к нему особого ,и в условиях войны, не испытывала. 
Напоследок случился со мной неприятный казус. Возвращались всегда в темноте, усталые. Сон от меня ушел. Появился страх. Спала пока горела очередная свеча, потом просыпалась , бодрствовала до отъезда на работу. Так прошли шесть дней. На седьмой день было назначено возвращение в Лубангу. Ночью опять донимала бессонница. Уснула незаметно для себя. Проснулась от жуткого крика, и от того, что вся наша команда с автоматами столпилась у меня в номере, тормоша меня и пытаясь разбудить. Оказалось, что переполошила всех в округе своим воплем. Ребята ворвались ко мне в комнату и увидели картину- сплю мертвецким сном и кричу. Будили, но организм истощенный недосыпом вырывал минуты сна . 
В этот день мы вернулись в Лубанго. По дороге домой отработали крупный населенный пункт Келенгеш. Потом устроили праздник чистого тела -река в тот период была полноводной, в горах шли дожди. И в месте, где африканки принимали природные ванны я с преогромным удовольствием вошла в мутноватую воду, чтобы смыть с себя семидневную красную глину, которой за время командировки мы все пропитались , и из белокожих стали похожи на наших краснокожих американских братьев. Тем более, наши мужчины уверили, шистомотоза и прочих достоинств африканских стоячих водоемов в африканских реках с глиняной начинкой- нет. И сама знала, что глину, а также другие компоненты органического происхождения ангольцы применяют в гигиенических целях. 
Кстати ,незадолго до революционных событий на Африканском континенте и в предчувствие грядущих перемен(1972), а также для поддержания престижа своих колоний на конкурсе «МИСС Португалия» победила уроженка ангольских заморских территорий Португальской митрополии Рикита( Мария Селмира Баулес -Maria Celmira Bauleth -Riquita)из города Мосамедеша- теперь -Намибе, белоликая красавица с небольшой толикой африканской крови. Она же представляла Португалию на конкурсе «МИСС Мира», с которого ее благополучно сняли за слишком достоверный и детально переданный национальный костюм-образ. Она вышла в приближенном к действительности, но из современных материалов тропическом практически «неглиже» и с прической женщин Макубал ,сооруженной из глины и свежего коровьего навоза. 
Конкурсная комиссия не поняла задумку ,Рикиту мгновенно отстранили от дальнейшего участия. 
А дома нам предстояла еще и баня мостовиков- через год работы приехали долгожданнее жены к специалистам группы. Наше руководство смогло договориться о банном дне и для нашего коллектива. Поэтому раз в неделю мы проводили в банном дворце на банном празднике, ублажая свою плоть мылом, паром, эвкалиптовым веником и прочими банными благами. 
И продолжалась работа, темп которой задавался самой жизнью в Анголе.