«Товарищ Иван». Воспоминания Вячеслава Федоровича Ширяева, капитана первого ранга в отставке.

Первая группа советских военных специалистов при Африканском национальном конгрессе (АНК) решением ЦК КПСС была направлена во второй половине 1979 г. в Анголу с задачей заложить основы для создания регулярных формирований на базе «Умконто ве Сизве» – вооруженного крыла АНК.

Первая группа состояла из четырех человек. В нее входили специалисты: по тактике ведения боевых действий регулярных сил – капитан Н.И. Шаповалов, минно-подрывному делу – В.С. Лебедев. Они первыми, в сентябре 1979 г., прибыли в Анголу. После длительного согласования с Международным отделом ЦК КПСС я был назначен старшим группы и вылетел в Луанду в октябре. С учетом деликатности задания при контакте с руководством АНК и в переписке я именовался «товарищ Иван». Кроме нас троих, в составе группы также был переводчик А. Бодров.

Как старший группы я понимал всю сложность поставленной задачи. Во-первых, перед АНК стояла громадная, отрегулированная военно-политическая машина, способная в тот период по своим стратегическим и тактико-техническим возможностям противостоять практически всему Африканскому континенту.

Во-вторых, в среде высшего военного руководства СССР существовало мнение (не в пользу АНК), суть которого сводилась к тому, что «никакая сила в Африке не способна пошатнуть устои апартеида в ЮАР». Когда я докладывал руководству о состоянии и перспективах борьбы АНК, с учетом всех имевшихся положительных тенденций, мне в категоричной форме было заявлено о лишении меня всех званий и регалий в случае отстаивания позиций, не отвечающих бытующим взглядам на проблемы национально-освободительных движений.

В частности, сомнения в перспективах борьбы АНК высказывались генералом В.И. Варенниковым (в то время начальником Главного оперативного управления и заместителем начальника Генштаба).

В-третьих, создание и развертывание боевых формирований надлежало осуществить в стране, только что завоевавшей независимость и в значительной части воздушного пространства которой господствовали ВВС ЮАР.

В-четвертых, по решению ЦК КПСС, первоначально мне предстояла длительная командировка в джунгли – без семьи и с постоянной сменой дислокации, в том числе в зонах боевых действий бандформирований УНИТА.

Беседы, которые были у меня в Международном отделе ЦК КПСС перед отъездом в Анголу, и личные встречи с прибывающими в СССР представителями руководства АНК и Южноафриканской компартии (ЮАКП) способствовали укреплению веры в справедливость борьбы южноафриканских патриотов и моей готовности помочь им.

Большая помощь была оказана мне в период моей подготовки руководством и рядовыми кадровиками 10-го Главного управления Генштаба. Они прониклись уважением к предстоящим задачам. В частности, это выразилось в согласованных с Международным отделом ЦК четких указаниях главному военному советнику в Анголе о включении в состав группы при АНК врача, политработника, специалистов по радиосвязи, по ремонту радиоаппаратуры, военно-боевой работе, рукопашному бою, автомеханика, а также семи переводчиков английского языка.

В адрес ангольских вооруженных сил начали поступать предназначенные для АНК, современные по тогдашним меркам, вооружение и боеприпасы. По своим запасам на ангольских складах вооруженные формирования АНК уже к середине 1982 г. были в состоянии вести довольно продолжительные боевые действия в составе регулярных тактических и партизанских подразделений.

В этот период старшим от АНК в Анголе являлся товарищ Мзивандиле Пилисо, руководитель Департамента боевой подготовки АНК, а затем – Департамента разведки и безопасности. От ЮАКП в Анголе находился Эдвард Дилинга (настоящее имя – Эндрю Масондо).

Региональным командующим вооруженными формированиями «Умконто ве Сизве» в Анголе был Джулиус Мокоена (настоящее имя – Саймон Секеше), начальником центрального военного лагеря под Маланже – Тимоти Макоена (настоящее имя – Годфрей Нгвенья), сейчас он является командующим Южноафриканскими национальными силами обороны (САНДФ).

До прибытия группы советских военных специалистов (СВС) в Анголу при АНК работали кубинские военные специалисты в составе 10 человек. Первоначально лагерь АНК размещался в районе Лобиту, но после бомбардировки его ВВС ЮАР он был закрыт. Рассказывали, что в нем было выявлено немало агентуры, с берега сигналившей фонариками юаровцам. Затем кубинцы работали в лагере на севере от Луанды (дорога туда шла через Кашиту), я их застал там. Однако в середине 1979 г., после гибели сразу восьми кубинских военных специалистов, попавших в засаду, устроенную вооруженными отрядами ФНЛА, руководство Кубы отозвало из Анголы всех своих советников при АНК, а в тот лагерь стали направлять «выявленных» (агентов) и тех, чья лояльность нуждалась в проверке.

Лагерь под Маланже представлял собой заброшенную фазенду, ранее он использовался ЗАПУ, а в 1980 г. Был передан АНК. При подборе места для лагеря я ездил туда с президентом АНК Оливером Тамбо, когда там ещё оставались зимбабвийцы. Именно в этом лагере в основном работали наши специалисты при АНК. Ранее они жили и работали в Луанде, где и позднее продолжалась подготовка по военно-боевой работе (организации вооруженного подполья). Для прохождения этого курса в Анголу прибывали группы активистов АНК из Ботсваны, Свазиленда, ЮАР, причем, из разных расовых групп.

Представители АНК – Нзо, Пилисо, Дилинга – высказывали пожелание о приезде в Анголу семей СВС, они договорились с ангольцами о выделении больших домов километрах в 20 от лагеря.

Примерно с 1981 г. для АНК в Анголу стало поступать современное вооружение (в том числе переносные ракетные комплексы Стрела-2М, кумулятивные мины, в частности, использовавшиеся в ЮАР при операциях против объектов САСОЛ и т.п.).

В 1983 г., в связи с резким обострением обстановки (возникла реальная угроза прорыва бандформирований УНИТА в районе «Черных камней» с форсированием реки Кванзы), по просьбе руководства Анголы, две роты АНК были переброшены из Маланже в Луанду, где их экипировали и направили на фронт. Прибытие боеспособных подразделений АНК во многом способствовало стабилизации обстановки в этом регионе.

В целом отношение правительства и народа Анголы к южноафриканским патриотам было более чем дружественным. Находясь в состоянии гражданской войны, практически при полной экономической разрухе, Ангола, тем не менее, искала возможности для оказания посильной помощи АНК.

Доброжелательность ангольцев распространялась и на советских военных специалистов при АНК. В частности, в их распоряжение были выделены одни из лучших домов в Маланже, Кашиту и Луанде. Семьям специалистов оказывалась посильная помощь в приобретении продуктов питания. Старшим группы при АНК были установлены деловые контакты с руководством провинций, где работали советские военные специалисты.

Для решения принципиальных вопросов представители АНК и старший группы советских военных специалистов поддерживали постоянные рабочие контакты с сотрудником из администрации президента Анголы лейтенантом «Лумумбой»1.

Руководство советской военной миссии в Анголе всегда с большим вниманием относилось к вопросам, касающимся АНК. На первом (наиболее сложном) этапе, специалисты при АНК размещались на территории ее городка, главный военный советник генерал-лейтенант Василий Шахнович выделил в распоряжение старшего группы при АНК свой автомобиль Фиат. Старший группы при АНК постоянно информировал командование советской военной миссии о ходе подготовки южноафриканских патриотов, получал необходимые рекомендации для улучшения обучения. При необходимости (инженерные расчеты, обучение точному поражению укреплений артсистемами и т.д.) в распоряжение АНК выделялись высококвалифицированные специалисты. В свою очередь, руководство АНК, включая президента этой организации Оливера Тамбо, регулярно посещало главного военного советника, информировало его об особенностях развития обстановки в ЮАР, в том числе по вопросам поддержки ЮАР бандформирований УНИТА.

По договоренности между руководством АНК и главой советской военной миссии в Анголе, художественный коллектив АНК «Амандла» (кстати, широко известный в тот период и в Европе) давал регулярные концерты для советских военных специалистов и членов их семей.

Посольство СССР в Анголе также уделяло должное внимание подготовке патриотов АНК, хотя и не вникало постоянно в отлаженный процесс обучения, считая это прерогативой Международного отдела ЦК КПСС.

По моему личному наблюдению и, исходя из практики, из истории других национально-освободительных движений, наиболее тесные контакты у АНК были с ЗАПУ. Например, с достижением независимости Зимбабве и выводом из Анголы боевых подразделений ЗАПУ, руководство этой организации передало АНК свои лагеря под Маланже. Работающие в ЗАПУ советские военные специалисты решением Международного отдела ЦК КПСС были введены в состав советской группы при АНК (десять человек).

Однако отношения с руководством СВАПО у АНК были более чем сдержанными. Как правило, СВАПО уходило от деловых контактов, выступало против использования территории Намибии в интересах АНК.

Вернулся я на Родину в июне 1983 г., но в течение ряда лет продолжал заниматься вопросами сотрудничества с АНК. В эти годы, с учетом работы советских военных специалистов в Анголе и проводившихся в Москве переговоров, руководство АНК (и его союзник – ЮАКП) существенно усилило свое присутствие в Анголе. Задача создания на первом этапе полурегулярных боевых формирований потребовала нового подхода к ее решению.

Наряду с направлением в состав группы дополнительно специалистов по ПВО, артиллерии, инженерному делу, ВДВ, осуществлялись поставки для АНК средств радиосвязи быстрого действия с большим радиусом (до 3–5 тыс. км), автотранспорта (до 100 автомашин), медикаментов, продовольствия, спортинвентаря, средств для ведения культурно-просветительской работы и т.д.

Практически решался вопрос о длительной подготовке в СССР командиров – бойцов АНК по таким специальностям, как летчики, моряки, связисты, мотострелки, танкисты, артиллеристы, зенитчики, политработники.

В частности, в феврале 1985 г. от командующего вооруженными формированиями АНК Джо Модисе была принята заявка о направлении в лагеря АНК в Анголе 24 военных специалистов, подготовке в СССР до специалистов, в том числе 40 на 3-годичных курсах, и об оказании практической помощи старшему группы СВС при АНК.

В ходе встречи с руководством МО СССР и ответственными сотрудниками Международного Отдела ЦК КПСС 5 марта 1986 г. генсек АНК Альфред Нзо и Джо Модисе выдвинули новые просьбы об оказании военно-технической помощи. Речь шла уже о дополнительной подготовке 40 офицеров (в том числе десяти летчиков и десяти моряков), приеме 80 специалистов на длительные сроки обучения и около 200 – по краткосрочной программе. Военное командование СССР с пониманием отнеслось к информации об использовании современных советских мин спецназначения и выразило готовность рассмотреть возможность предоставления более современных технических средств, в частности, для борьбы с «защищенными» автомашинами.

Просьбы руководства АНК, как правило, удовлетворялись. Так, на полный 3-годичный курс Симферопольского общевойскового училища в 1986 гг. было принято 20 человек; на офицерские курсы (командиры артбатарей, зенитной артиллерии, инженерных работ, пехотных подразделений) – 50 человек, а в 1987 г. началась также подготовка летчиков во Фрунзе и моряков в Баку.

1.Ангольские военные брали различные прозвища, псевдонимы (они называли их «военные имена»), которые предпочитали использовать вместо настоящих имен, в том числе нередко и в официальных документах (прим. ред.-сост.).

Из книги «Воспоминания непосредственных участников и очевидцев гражданской войны в Анголе. Устная история забытых войн». Москва 2009 г.