Ехали уже по знакомой, ставшей родной, обкатанной дороге от Лубанго через серпантин до побережья, потом на Лусиру и к Бенгеле. Четыре утра, темень, огромные звезды, Южный крест. Свет фар выхватывает участок шоссе, метущихся насекомых, создающих впечатление сумбурного дождя и приносящих массу неудобств водителю.
Особенно ужасал период взросления крылатых личинок термитов , когда сбрасывают крылья. В городе около редких фонарей формировались блестящие кучи из сброшенных крыльев. А сами возмужавшие особи отправлялись в только одним им известном направлении для продолжения жизни и, скажем так, новой карьеры. А на дороге они напоминали стихийно появляющийся в свете фар сплошной огромный рой, залепляющий переднее стекло водителя и проникающий через любые щели в саму кабину.
Кстати, этих жирненьких насекомых, уже отбросивших крылья, употребляют, и с удовольствием, жареными в пищу. Я не решилась попробовать, но один из наших любопытных специалистов из Сибири со вкусом похрустывая новым блюдом, описывал вкус как напоминающий семечки. Потом уже со временем узнала, что личинки термитов очень полезны и богаты протеинами, что входят в рекомендованное меню всех известных спецназов в экстренных ситуациях.
К счастью, в этот раз обошлось и без термитов и без вынужденных остановок. Прижимаясь к каменной стене серпантина, мы сползли в долину и уже с удовольствием на приличной скорости отрядом в три машины направились в район работ. Наши машины всегда нагружались по максимуму и необходимым оборудованием, и пропитанием, запасом воды, топлива, а также походными палатками. В поле всегда могут возникнуть непредвиденные ситуации. Тем более, далеко от базы, в пустыни или в саванне.
До назначенного района было еще километров двести. Планировалось провести проверку уже практически сделанной карты и под Бенгелой отработать только что полученные из Луанды новые материалы. До ночи нас ожидали в Мосамедише (теперь-Намибе), там уже был организован привычный отдых на базе нашего Института Геодезии и Картографии.
Пять, шесть, даже семь часов утра для нас, северян , самая благодатная и отрадная пора для продвижения по дорогам Анголы. Прохладно. Редкие встречные машины, а иногда просто серая гладь шоссе, хорошо спроектированная, качественно построенная и служившая уже не один десяток лет развитию страны.
Доехали до пригородов Бенгелы . Впряглись в уже привычный ритм работы. Каждый знал свои обязанности. Наши стажеры самостоятельно проводили опрос по названиям. Население уже проснулось и с удовольствием помогало нам в исключении разночтений. Особенно усердствовали детишки, получая от нас горстями леденцы «Барбарис». К консультациям они привлекали своих старших родственников, в основном, бабушек и дедушек, хотя в то время трудно было определить возраст взрослого населения сельской местности. Жизнь была и голодной и тяжелой.
Всегда интересно было работать вдалеке от города, где жестокая цивилизация почти не коснулась нравов, обычаев и традиций, уклада жизни африканских народов, где люди своей первобытной чистотой и доверчивостью восхищали и поражали нас, уже прочувствовавших на себе разнообразие принципов развитых стран.
Обед скомкали, чтобы успеть выполнить намеченную программу. И уже ближе к закату на подъезде к городу заехали в рыбацкий поселок, располагающийся на берегу укромной бухты.
Во время нашей командировки (1979,1980,1981 годы) рыболовный флот Анголы представлял собой разрозненные рыболовные артели, созданные на базе оставленных и пригодных к использованию рыболовецких шхун, лодок и в лучшем случае траулеров с иногда грамотными опытными моряками под руководством бывших хозяев, не решившихся покинуть обжитые места и бросить свое имущество. Маленькие артели состояли из нескольких семей, принадлежавших к одному роду и сумевшим купить в прошлом хорошую лодку для лова рыбы в океане. Они могли промышлять и крупной рыбой. Конечно же тунец всегда был счастливой добычей. В основном довольствовались уловом смешанным из рыбы, моллюсков и ракообразных. Крупную рыбу разделывали тут же в лодке и на берегу продавали торговцам или перекупщикам. Несмотря на кишащие рыбой прибрежные районы, в то время объемов рыбы, добываемых рыбаками не хватало.
Покрытые красной пылью, уставшие, измученные тряской по саванне, мы мечтали об океане. Хотелось прохладой снять усталость после длительного в сотни километров, маршрута. Сразу же бросились в воду, реанимируя себя после труднейшего дня. Я тогда боялась Океана. Поэтому плавала почти у берега. Ноги запутались в чем-то липком и длинном. С ужасом распутываясь, определила, что это потроха большой рыбы. Отвращение и навалившийся страх выгнали меня из воды. За мной, устанавливая рекорды скорости, вылетели из воды и остальные участники нашей экспедиции, уже успевшие далеко заплыть.
В метрах ста от берега плавно рассекал, то появляясь, то исчезая за волной, парус плавника акулы, видимо привлеченной останками выпотрошенных рыбаками, сородичей.
Мы торжествовали …на берегу.